— Гидроразведка? — удивился Петя. — Что ж она тут делает?

— Да ведь теперь по всем местам гидроразведка идет. Как начали Куйбышевскую да Сталинградскую плотины строить, так ученые люди и пошли по всем рекам и озерам. Мы ведь тоже, почитай, на Волге живем!

— Ну, до Волги-то отсюда далеко.

— Как это — далеко? У нас теперь все озера скрозь каналами соединены, в Волгу от нас и вода и рыба идут. Здесь же, как ни говори, верховья!

Петя понял, что перед ним знаток своего района. Наверно, дежурная частенько беседовала с постояльцами и узнавала у них много нового. Он заинтересовался, развернул свою драгоценную карту водных ресурсов и взглянул на нее, проверяя слова дежурной.

Действительно, то, чего он не замечал раньше, теперь сразу бросилось в глаза. Юрезанский район со всеми его озерами и мелкими речками прилегал к Волге. А черные полоски между озерами, на которые он раньше и внимания не обращал, ясно вырисовывались перед ним каналами, соединяющими водоемы.

Конечно, Куйбышевская или Сталинградская плотина не могла иметь прямого отношения к Юрезани, но вот, скажем, Угличская уж наверняка должна была оказать свое воздействие на район, так как подпирала воды всех местных речек. Понятно было, почему в Юрезани появились гидрологи.

Увидав в руках у Пети карту, дежурная прониклась к нему еще большим уважением. Минут через десять Петя уже знал, что музей находится напротив школы, что заведует им Павел Петрович Масленников — он же учитель истории в школе-десятилетке, что Павел Петрович живет при музее и найти его будет легко.

Вот преимущество маленьких городков: о любом человеке, проживающем здесь, можно получить самые подробные сведения, так сказать, не выходя из дома.

Петя узнал, что Павел Петрович вдов, что детей у него нет, потому он и живет одиночкой при музее. А вообще-то он человек отзывчивый, знающий и для научной работы самый подходящий. Сама дежурная в музее не бывала — очень уж страшные звери через окна видны, с такими длиннющими, закрученными зубами! Петя понял, что она говорит, очевидно, о мамонте. На мамонта взглянуть тоже было интересно, и Петя заторопился в музей.

На улице было жарко и душно, пахло горячей пылью и свежим сеном. Огромные склады «Заготзерна» были раскрыты настежь. Внутри ходили работницы с насосами и поливали стены, потолки и полы белыми струями какой-то пахучей жидкости. Город готовился к приему зерна нового урожая.

Возле складов несколько рабочих проверяли весы. Рядом стоял техник в помятой фуражке со значком, изображающим перекрещенные молотки. Рабочие подняли домкратами весовой полок, больше похожий на танцевальную площадку. На таких весах можно было взвесить не только пятитонную груженую машину, но и вагон. Люди, копавшиеся в механизме весов, казались совсем маленькими. Если бы Петя не торопился, он постоял бы возле этих весов подольше.

За складами находился загон для скота. Туда как раз пригнали стадо, и скотогоны распределяли его по отдельным стойбищам. Они гнали стадо через узкий, длинный коридор, огороженный жердями, и животные проходили через весы чуть поменьше тех, что стояли у зернового склада. Как только бык или баран ступал на колеблющуюся площадку, скотогон перегораживал путь остальному стаду, его помощник закрывал путь с весов, и животное оказывалось в клетке. Третий скотогон выкрикивал вес животного, и приемщик отмечал этот вес в книге. Потом клетка открывалась, и животное шло дальше по коридору.

Петя постоял немного, наблюдая, как скотогоны рассортировывали стадо, прошедшее через весы. Вот уже бычки оказались в одном стойбище, коровы — в другом, барашки — в третьем, овцы — в четвертом.

К загону подошел товарный поезд с раскрытыми настежь вагонами, из которых остро пахло навозом и креозотом. Вагоны остановились так, что их раскрытые двери оказались против огороженных помостов, поднятых от стойбищ в уровень с вагонными дверями. Скотогоны открыли двери стойбищ и защелкали бичами. Быки, коровы, бараны, мыча и блея, начали медленно подаваться к вагонам, гонимые пулеметным треском бичей. Вот уже первый бык, тревожно трубя, шагнул в вагон, и видно было, как вагон закачался на рессорах под тяжестью животного…

Да, этот маленький городок собирал огромные богатства и направлял их во все стороны. Об этом говорили надписи, сделанные мелом на вагонах: Куйбышев, Сталинград, Москва, Тула…

Петя не жалел о своей поездке. Он был только огорчен тем, что Саша не увидит всего этого. Впрочем, Саша все это видел. Он только, наверно, не подумал о том, как много дает этот маленький городок стране. Ну ничего, Петя обязательно сообщит ему о своих наблюдениях…

Музей помещался в красном кирпичном здании. Через широкое окно в самом деле был виден огромный бивень мамонта. Петя толкнул дверь, над ним раздалось дребезжащее треньканье колокольчика, и он сразу же оказался в большой комнате с экспонатами. Однако мамонта, которого он хотел увидеть, не было, торчал один лишь бивень.

Из другой комнаты вышел старичок невысокого роста, с лысой головой, вокруг которой венчиком располагались белые-белые кудерьки.

— Экскурсия? — спросил старичок звонким тоненьким голоском.