– Джиджи, дорогой, не употребляйте таких слов. Это нехорошо, – сказала мать.

– Каких? Задница? – последовал недоуменный вопрос.

– Нет. Другое.

– Ниггер? – еще больше удивился он. – А что в этом такого? Я как единственный ниггер не имею ничего против.

– Вот как должен отвечать белый человек, – восхитился полковник Риббиндан.

– А я возражаю, – решительно сказала мать. – Не называйте себя ниггером. По мне, так вы… э…

– Чисты как младенец? – подсказал Ларри.

– Ты меня прекрасно понял, – расстроилась мать.

– Одним словом, у меня застучало в ушах… – начал было Кралефский.

– О-о-о! – неожиданно взвизгнула Марго. – Вы только посмотрите, что этот Крич сделал с ее чудесным платьем!

Мы все повернулись в ту сторону, где несколько пар весело кружились, но особенно в этом преуспели Лена и капитан. Последний в какой-то момент наступил на роскошные оборки, которые оторвались, и дальше он вальсировал, стоя обеими ногами внутри ее платья, причем ни он, ни она этого даже не замечали.

– О боже! Мерзкий старик! – возмутилась мать.

– А ведь он зрил в корень, когда сказал «Станем чуточку ближе в танце», – напомнил всем Ларри. – Еще парочка вращений, и они останутся в одном дезабилье.

– Как вы думаете, я должна сказать Лене? – спросила Марго.

– Не стоит, – ответил Ларри. – Так близко с мужчиной она не сходилась, я думаю, уже много лет.

– Ларри, что ты себе позволяешь! – упрекнула его мать.

В этот момент Мегалотополопулос вышел на коду, и Лена с капитаном, сделав еще несколько па, остановились. Пока Марго собиралась ей что-то сказать, капитан отшагнул назад, чтобы отвесить поклон… и грохнулся наземь, при этом оторвав значительную часть дамской юбки. В наступившей пугающей тишине все взгляды устремились на Лену, которая застыла неподвижно. Молчание нарушил капитан.

– Вот это, я понимаю, панталоны! – произнес он игриво, лежа на полу.

Лена издала то, что можно было бы назвать «греческим визгом»: звук деревенской косы, зацепившей камень в траве, отчасти жалобный, отчасти негодующий, с нескрываемой угрозой жизни, вырвавшийся из тайных недр голосовых связок. Галли-Курчи[34] это бы оценила. Как ни странно, именно Марго предотвратила дипломатический скандал, хотя ее действия выглядели несколько экстравагантно. Она выскочила вперед во время повисшей паузы, сорвала с бокового стола скатерть и закутала в нее пострадавшую. Само по себе это не вызывало никаких возражений, вот только на скатерти стояли многочисленные яства и огромный канделябр с двадцатью четырьмя горящими свечами. Звон разбитых тарелок и шипение фитилей, уткнувшихся в чатни и всякие соусы, удачно отвлекли гостей от Лены, и под прикрытием всеобщего бедлама Марго спешно увела ее наверх.

– Ну, ты доволен? – накинулась мать на Ларри.