Вообще-то, наша гостиная выглядела так, словно в ней устраивали не то римский банкет, не то грандиозную выставку цветов; такому размаху позавидовал бы и королевский двор Тюдоров.

– Джиджи, не говорите глупости. Это вы-то неприкасаемый? – хмыкнул Ларри. – Ваш отец был адвокатом.

– Да. – И Джиджи вытер слезы. – Но если бы он принадлежал к другой касте, то был бы неприкасаемым. Вы, Лоренс, не ощущаете драмы, в этом ваша беда. Только представьте, какую я мог бы написать поэму. «Неприкасаемый банкет»!

– Что значит «неприкасаемый»? – шепотом спросила Марго у Лесли.

– Это болезнь вроде проказы, – объяснил он авторитетно.

– О боже! Я очень надеюсь, что у него нет этой болезни. А вдруг он заразился от отца?

– Марго, дорогая, – умиротворяюще сказала мать. – Ты не помешаешь чечевичную похлебку?

Мы устроили на веранде шумный перекус на скорую руку; Джиджи одаривал нас историями о своем путешествии в Персию и исполнял для моей сестры персидские любовные песни с такой страстью, что все собаки подтягивали в унисон.

– Вы должны их спеть сегодня вечером, – сказала растроганная Марго. – Просто обязаны. Каждый что-нибудь исполнит.

– О чем вы, дорогая? – Кажется, Джиджи был немного озадачен.

– Мы это сделаем впервые… кабаре! Лена споет арию из оперы «Розовый кавалер»[32]. Теодор с Кралефским покажут волшебный трюк Гудини. Короче, каждый что-то исполнит. А вы споете по-персидски.

– Лучше я исполню что-нибудь из песен моей родной Индии. – Тут его осенило. – А как насчет левитации?

– Нет, – твердо сказала мать. – Никакой левитации. Этот праздник должен пройти без эксцессов.

– Может, вам выступить в типично индийском образе?.. – рассуждала вслух Марго. – Я знаю! Заклинатель змей!

– Вот-вот, – поддержал ее Ларри. – Типичный, скромный, неприкасаемый заклинатель змей.

– Отличная идея! – У Джиджи загорелись глаза. – Я так и сделаю.

Желая чем-то помочь, я сказал, что одолжу ему корзинку с безвредными медяницами, и ему очень понравилось, что будет кого заклинать. После чего мы все отправились на сиесту, дабы отдохнуть перед грандиозным торжеством.

Закатное небо раскрасилось в зеленые, розовые и пепельно-серые полоски, а в потемневшей оливковой роще заухали совы, когда появились первые гости. Среди них была Лена, державшая под мышкой фолиант с нотами оперных арий, в ярком вечернем платье из оранжевого шелка, хотя она отлично знала, что повод неформальный.

– Мои дорогие… – Она сверкнула черными глазами. – Сегодня я в голосе и, чувствую, не ударю в грязь лицом. Нет-нет, никакого узо, надо беречь связки. Я выпью немного шампанского и бренди. У меня уже голос вибрирует, как арфа.

– Это прекрасно. – Мать изобразила радость. – Я уверена, мы все получим огромное удовольствие.