– Вот-вот, – ворчливо заметила сестра. – Опять вы путаете. Лекарство надо пить до конца!

– Так горько же.

– Тем более. Хорошее лекарство вкусным не бывает.

– Вот именно, – заметил летчик. – Это тебе не водка.

– А что это такое? Я уж и вкус-то забыл, – грустно улыбнулся сапер.

– Ну и палата мне досталась! – всплеснула руками медсестра. – Одни филоны да пьянчужки.

– Филоны? – повернул голову танкист. – Ты слово-то это откуда знаешь?

– А что? – смутилась девушка. – Плохое слово? Все его говорят… в том смысле, что человек отлынивает от дела или делает вид, будто чем-то занят.

– Ты смотри, образованная, – откинулся на подушку танкист.

– Еще бы! Неполная средняя школа – это, брат, дело серьезное, это – почти университет, – подхватил сапер.

– Тогда она должна знать еще одно слово, – заявил летчик.

– Да ты что?! – воскликнул танкист. – Два слова для одного человека, да еще женского пола, это уже перебор. Если он, конечно, не академик.

Девушка замерла посередине палаты и не знала, как себя вести: то ли сердиться, то ли плакать. Она никак не могла понять: разыгрывают ее или откровенно потешаются. Выручил тихий голос от окна:

– Настя! Иди сюда, Настя! А на этих жеребцов не обращай внимания.

– Не обращать? – с надеждой переспросила девушка и подошла к Игорю.

– Конечно. Мы же дурачимся. Как только потеряем эту способность, пиши пропало.

– Не надо. Лучше дурачьтесь, я не обижаюсь. Ну как ты… вы сегодня? – вспыхнула Настя.

– На моем участке фронта без перемен. Это плохо? – робко спросил Игорь.

– Вообще-то… Почему же? – вскинулась Настя. – Совсем даже наоборот.

– Ладно уж, наоборот. Про себя я все наперед знаю. Обидно, конечно. Ничего, совсем ничего в жизни не успел! А сколько было задумано…