– Ну и ладно. Узнаем. Та-ак, с этим делом все, – слабо, но все же по-громовски тюкнул он кулаком стену. – Теперь о другом: ты о пенициллине что-нибудь знаешь? Что это за штука?

– Первый раз слышу, – удивилась Настя. – А что это такое?

– Ну, это такое…

В этот момент от кровати танкиста донесся такой громкий стон, что Настя сразу вскочила. Пока она бежала к койке, летчик показал кулак, а сапер выразительно приложил палец к губам. Игорь все понял, с досады крякнул – ведь чуть было не выдал военную тайну – и отвернулся к стене. Когда Настя успокоила танкиста и переспросила, что это такое, Игорь брякнул:

– Да еда такая. Жареного, понимаешь, захотелось. А эта штука, да еще с лучком, – м-м-м!

– Я все узнаю, – с готовностью отозвалась Настя. – Если готовят у нас, сегодня же принесу, а если нет, так и сама пожарю. Так как эта штука называется? Пениц…

– Да не слушай ты его, – вмешался сапер. – Книжек он начитался, вот и шпарит по-латыни. И все для того, чтобы тебе понравиться, – безжалостно чеканил подполковник. – А речь идет всего-навсего о сорте картошки. Есть белая, есть красная, а эта… Какая она, товарищ лейтенант?

– Серо-буро-малиновая, – сгорая от стыда, буркнул Игорь.

– Значит, красная, – тоном школьного учителя закончил сапер.

– Вот и ладно, – обрадовалась Настя. – Значит, с луком? А если немного сальца?

– Можно и сальца.

– Тогда я пошла. К обеду не обещаю, но на ужин принесу целую сковородку.

Когда Настя скрылась за дверью, летчик достал утку и заметил:

– По башке бы этой самой палицей…

– Велика честь, – хмуро бросил танкист. – В ведре надо было топить. Сразу, в день рождения.

– Ну, виноват! Ну, брякнул! Ну, дубина, ну, дурак! – взмолился Игорь. – Хотел как лучше, хотел разведать, что это за лекарство.

– Ладно, хоть понимает, что дурак, – сразу смягчился летчик.

– Болен, но не безнадежен, – вздохнул сапер. – Девчонку-то в какое положение поставил! Она же ради тебя весь подвал переворошит, пока не найдет красную картошку!

– Извините. Честное слово, хотел как лучше, – сокрушался Игорь.

– Все, баста. Лежачего не бьют, – подвел итог танкист.