Именно в эту секунду Крайс вложил пистолет в кобуру, покровительственно улыбнулся и коротко бросил окружившим его эсэсовцам:

– Разойтись! Всем выполнять при…

И вдруг раздался такой страшный взрыв, что не осталось следа ни от «опеля», ни от стоящих рядом немцев. Даже «фердинанда» и то завалило набок.

Спасло Крайса только то, что он был достаточно далеко и основную силу взрывной волны приняли на себя окружившие его эсэсовцы. Когда он пришел в себя и выбрался из-под груды тел, не узнал моста. Перил – как не было. Пролом в середине перекрытия. Торчащие обрывки красных проводов. И такая чистота, будто по мосту прошлись веником – на тридцать метров от пролома ни людей, ни машин.

«Ну что ж, мы свое дело сделали. Потери минимальные: один погиб, другой слегка контужен. Если бы все мосты брали такой ценой!» – подумал Крайс и побрел навстречу подходящей к мосту колонне краснозвездных танков.

А рядом, припадая на ослабевшие лапы, тащился оглушенный Рекс. Через каждые два-три шага он останавливался, ложился на живот и тряс чугунной головой.

– Вперед, – тянул его за поводок Крайс. – Только вперед. Могут налететь немецкие самолеты.

Но Рекс останавливался все чаще и чаще. А потом вообще отказался идти.

– Что с тобой? – недоумевал Крайс. – Ты же цел. И оглушило не больше, чем меня.

Рекс и сам не знал, что с ним. Но какая-то неведомая сила не просто держала его на месте, а тянула назад. Рекс подчинился ей и пополз к покосившемуся «фердинанду». Чем ближе железная махина, тем собраннее становился Рекс. Вот он приподнялся. Вот встал на ноги. Зажмурился! И вдруг так ликующе, так радостно залаял, так стремительно бросился к «фердинанду», что Крайс все понял – Рекс учуял запах хозяина!

Когда из подошедших тридцатьчетверок высыпали танкисты, они увидели более чем странную картину: привалившись к гусеницам «фердинанда», сидели два немца, а между ними прыгала здоровенная собака и, радостно повизгивая, лизала то одного, то другого. Но они удивились еще больше, когда из подлетевшей эмки выскочил черноглазо-раскосый подполковник и с распахнутыми объятиями бросился к фрицам.

– Живы! Все живы! – ликовал он.

– А как… плацдарм? Как мои ребята? – разлепил губы Виктор.

– Все в порядке. Получилось, как ты задумал. Вот только…

– Что? – встрепенулся Виктор.

– Потери большие. Нет Зуба. Не дался живым Седых. Тяжело ранен Ларин. Но то, что они сделали…

И тут Громов не выдержал.

– Да что же это такое?! – не скрывая слез, воскликнул он. – Когда же это кончится?! Два с лишним года я только и делаю, что хороню друзей! Так же некому будет жить!

– Я тебя понимаю, – топтался рядом Галиулин. – Но мы с них спросим! – яростно прищурился он. – Так спросим, что навеки забудут дорогу в Россию! А насчет того, что некому будет жить, не беспокойся, – улыбнулся он. – Тыл у нас надежный. Можешь убедиться сам, – раскрыл он планшет и достал фотографию.

Виктор взял снимок и в первый момент ничего не понял. На него смотрела молодая миловидная женщина с прелестным ребенком на руках.