Я с трудом сдержалась. Смех, и только! Бедный мужчина! Прозвание Лютик ему совершенно не подходило. Высокий, гладко выбритый, надменный, одетый с иголочки. Нарцисс, но никак не Лютик. Впрочем, стоило ему начать урок, мне тут же стало стыдно за свои мысли. Вот уж про кого можно было сказать: учитель по призванию. Я так заслушалась, что даже забыла включить запись, только тычок Тюленя вернул меня на землю. Но стоило мне открыть программу, как в неспешную речь Лютика врезался резкий звук.

– Блин, это звонок у вас такой?! – не сумела сдержаться я. – Ужас!

– Нет, Лиза, все гораздо хуже, – ответил Карат. – Нападение.

На долгие секунды в кабинете повисла тишина, потом я услышала звуки выстрелов и крики. Кричали, казалось, везде: и в школе, и на улице. Во всем мире!

Неведомая сила сдернула меня со стула и бросила к окну. Я вжалась в стекло, с ужасом глядя, как рухнули на землю подкошенные автоматной очередью охранник и его арма. Сразу они не умерли, дергались на земле, пока нападавший – огромный дирикен – не отрастил когти и не добил несчастных.

– Твою ж когтистую мать! – воскликнул Лютик, забыв о том, что он учитель. – Рубежники не могут пользоваться оружием сапиенсов!

Впрочем, мысли вершителей, собравшихся в небольшом кабинете на втором этаже, звучали с ним в унисон.

А чуждые прибывали: разных видов, разных обличий. Лезли, словно тараканы, со всех сторон, без усилий преодолевали высокий забор, ломились через ворота, прыгали с деревьев, разбивали окна и проникали в школу.

Первыми погибли охранники, следом нападавшие расстреливали тех учеников-вершителей, кто бросился на помощь. Людей они не трогали, сгоняли, как стадо овец, в кучу и пинками загоняли обратно в школу.

Все происходило так быстро, что ни один из нас девятерых даже не шелохнулся. Словно завороженные мы наблюдали из окна за развернувшейся бойней. Первым ожил Карат.

– Сколько сильных групп сегодня?

Лютик, к которому он обратился, вздрогнул от неожиданности, но все-таки ответил:

– Две: ваша и у Чайки на русском девятеро.

– Умников?

– Все, с седьмого по одиннадцатый класс: около пятидесяти вершителей. Плюс учительский состав.

– Гадство! – выругался воитель. – Пока из гнезда пробьются, пока решат, что делать с этими зоровыми автоматами, наших всех положат, а детенышей сапиенсов уведут или пожрут прямо здесь, чтобы силы пополнить. Сколько их, кстати?

– Чуть больше сотни.

– Зор вонючий! Да воспользуйся чуждые хотя бы половиной, силы их возрастут на порядок.

Мне резко поплохело.

– Что делать? – проблеяла я.