Командир продирает горло, глядя на меня в пол–оборота. И начинает приподнято:

— Наш молодой и горячий офицер Сабуров Андрей Константинович — первый гусар в истории Шестого хабаровского гусарского полка, кто в штыковую атаку пошёл на голубого оргалида.

В строю засмеялись по–доброму. Некоторые даже захлопали.

Но ротмистр приподнял палец, и снова наступила тишина.

— Да и побил–таки тварь поганую, — продолжил приподнято. — Спас лётчиков и выбрался из лап целой стаи нелюдей живым и невредимым. Это подвиг, товарищ Сабуров. Который не может остаться незамеченным. Посему слушай приказ комполка!

С этими словами развернул рулон и стал зачитывать торжественно…

Досрочно дали мне звание «поручик», ротмистр вручил погоны! А я было подумал, что он оговорился вначале.

Кроме того, вручили наградную саблю. Острую, что бритва. И премию десять рублей.

— Служу Российской империи! — Отчеканил гордо.

— Ну в рамках своих полномочий, что могли, — развёл в конце руками ротмистр и подмигнул. — Ходатайство в Иркутск ещё отправили. Так что князь, месяца через два, если пошевелится канцелярия его величества, будет ещё и орден в придачу.

Кивнул. А что тут скажешь? Никогда бы не подумал, что буду так рад наградам.

— Разрешаю обмыть, как с вахты сменитесь, — добавил командир. — Но в меру.

Вернулся в караул. И настроение приподнятое схлынуло тут же. Завтра павших товарищей поедут хоронить. Пожжённые тела до сих пор довозят.

Темень надвинулась быстро, и в полночь я на пост заступил. На левый, широкий мыс, который к воде поближе, чем правый.

В море огни одинокого броненосца, на которые я смотрю с замиранием в сердце. Ведь если что–то пойдёт не так, по огням всё станет понятно. С неба доносятся звуки пропеллеров дирижабля, похоже, они в связке.

Поредело охранение заливов. Броненосцы на ремонт встали. Сейчас самое время вдарить. Как хочется верить, что у тварей сил больше нет.

Но пулемёт наш на посту наготове стоит. Уже и лента заряжена да вода в резервуар залита.

Из головы не выходит рассказ лётчика, который девушку и касатку видел, превратившуюся в Фиолетового оргалида «Шрапнельщика». А что если касатка не съела пловчиху?

Мысль безумная в голову пришла. Раз люди пилотируют мехаров, возможно ли чтобы люди пилотировали и оргалидов? Не всех, допустим Фиолетовых, которые и отличаются своей редкостью, силой и живучестью.

Почему под ледяной бронёй не может скрываться механизм?