Отражение в окнах поправило наушники на голове, коснулось жемчуга, который скрывал почти рассосавшиеся синяки на горле. Она и понятия не имела, откуда взялось ожерелье.

Митци искала записи – хоть что-нибудь, связанное с матерью, со смертью отца. Обрывки сведений из случайно записанных разговоров, чтобы восполнить зияющую пустоту в памяти.

Санитары выгрузили каталку, стуча колесиками по ступеням.

Зеркальная тень Митци налила себе еще бокал. Призрачный палец потянулся к кнопке «Воспроизведение». Голову заполнил голос ребенка; он затмил, заслонил все, что было вокруг реального.

Яркий и чистый, чистый и мягкий голос сказал:

– Как меня зовут? Меня зовут Люсинда Фостер.

Послышался мужской голос. Голос отца Митци, твердый, как его почерк, спросил:

– Хочешь попасть в кино, Люсинда?

Голос становился то громче, то тише: похоже, отец был чем-то занят и отвернулся от микрофонов.

– Меня зовут Люси, – ответила девочка, – а маму – Эмбер. Моих маму и папу зовут Эмбер и Гейтс Фостер.

Митци остановила ленту и отмотала немного назад, нажала кнопку «Воспроизведение»:

– … и Гейтс Фостер.

Чтобы не ошибиться, она перемотала снова:

– … Гейтс Фостер.

Девочка на молочном пакете, которую Митци так давно пытается вспомнить. Оказывается, кое-кто еще разыскивает ее: вот этот человек, а Митци работает с ним бок о бок уже несколько дней. Он пришел в студию и вынюхивает тут, как ищейка, хотя заявил, что всего-то хочет купить одну старую запись крика. А зовут его Гейтс Фостер.

Малыш брыкнулся в животе, и из сосков потекло. Чтобы восполнить отток кислоты, Митци проглотила еще таблетку и запила глотком вина. Тень отражения нажала кнопку «Воспроизведение».

Голос отца произнес:

– Твой папа уже едет сюда.

Девочка спросила:

– А где моя подружка? Где Митци?