– Дело не в этом. А в том, что для работы нужно использовать лучший инструмент.

– А разве у тебя нет такого?

Он медленно ей улыбнулся.

– У меня инструментов целый набор, друг. Но разнообразие не помешает. Если не хочешь, не надо.

– Нет, все нормально, – просто у меня не так много.

– Я же не собираюсь оставить на них отзыв. Просто подумал, что тебе понравится.

Опираясь на бок, Розалина нервно открыла ящик прикроватной тумбочки и заглянула внутрь, словно не знала, что там найдет.

– У меня есть пара вибраторов и фаллоимитатор из розового кварца, который Лорен подарила мне в шутку.

– Передай свой любимый.

– Вряд ли у меня есть фаворит.

– У всех он есть.

И на самом деле он был прав. После минутного колебания она протянула ему слегка перемудренную вибропулю, к которой обычно возвращалась. В руках Гарри она выглядела совершенно иначе – не то чтобы она так уж часто рассматривала ее. Используя кончик вибратора, он провел линию по ее телу. Прохлада заметно контрастировала с теплом его пальцев.

Он протяжно вздохнул.

– Охренеть, друг. Не верю, что мы вместе.

– Я тоже, – призналась она, подняв ногу, чтобы коленом погладить его бок. – Но я рада.

– Попридержи эту мысль.

И с этими словами он перевернулся на живот и опустился вниз с уверенностью, которой Розалина на мгновение, но только на мгновение, была так удивлена, что даже не успела оценить.

Он начал с малого – с нежных прикосновений губ и дразнящего языка к ее бедрам. Он раскрывал ее, вызывая легкие вздохи. Позволял предвкушению медленно накапливаться внутри нее, насыщенному, сладкому и неизбежному, как сахар, тающий в карамели. Обычно от обилия подобных вещей Розалина чувствовала себя скованно, не желая быть жадной, эгоистичной, отнимать слишком много отведенного ей времени в негласной договоренности о том, когда чья очередь. Но сейчас трудно было думать о чем-либо, кроме жара рта Гарри, пальцев, рисующих круги по коже, и периодического жужжания вибратора. Было даже поразительно, насколько ей было хорошо. Все ощущения, наслоившиеся друг на друга и соединившиеся вместе, – идеальная алхимия заботы, страсти и опыта. И она быстро потеряла счет времени, почти без усилий погрузившись в мир своего тела, где ей потакали, доставляли удовольствие и заботились.

Когда она кончила, это была дрожь, от которой поджимались пальцы ног и которая прокатилась по ней бесконечными волнами, оставшись мурашками, тяжелым дыханием и тихим смехом от полной разрядки.

– Тебе хорошо, друг? – Гарри снова появился между ее ног, раскрасневшийся и улыбающийся.