Помимо обширного опыта членов нового правительства, очень важным фактором, объясняющим поразительные масштабы и темп нашей законодательной деятельности, являлось то, что почти все высшие чиновники старых министерств и других правительственных учреждений при новом правительстве остались на своих местах и, за немногими исключениями, работали с большим энтузиазмом[67]. Многие из них нередко ночи напролет разрабатывали проекты новых законов и реформ. Их глубокие познания и опыт находились на высочайшем уровне, и очень жаль, что впоследствии в мае некоторые вновь назначенные министры от социалистических партий начали заменять опытных чиновников своими партийными товарищами, не имевшими никакого представления о работе правительственного аппарата.
Несмотря на все затруднения, вызванные войной и развалом прежней администрации, Временное правительство в полном объеме проводило свою законодательную программу с одобрения всей страны, тем самым заложив надежный фундамент для превращения России в развитое государство. Даже Ленин, готовясь в октябре захватить власть, не мог не воздать нам должного в следующих словах: «[Февральская] революция сделала то, что в несколько месяцев Россия по своему
Конечно, Ленин одновременно обвинял Временное правительство во всех смертных грехах капитализма, и в статье, из которой взяты вышеприведенные слова, ничего не говорится о фундаментальных
Читателей, желающих получить полное представление о законодательной деятельности Временного правительства, могу отослать к изданному мной сборнику документов по этой теме, здесь же только подведу основные итоги. Первостепенное значение, конечно, имели политические и гражданские права. Была установлена независимость судов и судей. Были отменены все «специальные» суды, а все «политические» дела, то есть дела, связанные с безопасностью государства, отныне подлежали рассмотрению суда присяжных, как и обычные уголовные дела. Отменялись все религиозные, этнические и классовые ограничения.
Провозглашалась полная свобода совести. Восстанавливалась независимость православной церкви, а в марте был созван специальный церковный совет для подготовки собора, которому предстояло утвердить автономию церкви. Сам этот собор начал работу 15 августа. Все прочие церкви, секты и религии получали полную свободу обращать приверженцев в свою веру.
Женщины наделялись теми же политическими и гражданскими правами, что и мужчины.
При участии представителей всех партий, всех общественных организаций и всех этнических групп был разработан закон о выборах Учредительного собрания на основе всеобщего избирательного права и пропорционального представительства. Однако последнее, на мой взгляд, было ошибкой. На тех же избирательных принципах создавалось городское и сельское самоуправление.
Закон о кооперативах признавал кооперативное движение как одну из составных частей экономической системы страны. Между прочим, следует отметить, что закон о кооперативах, так же как законы о профсоюзах и местных органах власти, фактически разрабатывался представителями этих организаций. Вообще Временное правительство старалось привлечь как можно больше людей к задаче создания нового строя, тем самым насаждая у населения чувство ответственности за судьбу страны в целом.
В сфере экономической и социальной реформ главным вопросом оставался, конечно, земельный. Временное правительство предложило революционные меры, предусматривавшие полную передачу земли тем, кто ее обрабатывал. Всего лишь через три недели после падения монархии новое правительство издало декрет об аграрной реформе. Он был подготовлен новым министром сельского хозяйства А. Шингаревым, членом либеральной партии кадетов. Временное правительство стремилось доверить разработку конкретных деталей реформы тем, кто был в ней наиболее заинтересован. Был создан Главный земельный комитет с отделениями по всей стране, члены которых выбирались по новому избирательному закону. Прорабатывая детали реформы, эти комитеты одновременно осуществляли надзор за всеми текущими земельными вопросами.
20 мая Главный земельный комитет издал директиву об общих принципах, положенных в основу реформы: «В соответствии с новыми потребностями нашей экономики, с пожеланиями большинства крестьян и программами всех демократических партий страны основным принципом предстоящей земельной реформы должна стать передача всей обрабатываемой земли тем, кто ее обрабатывает».
Это недвусмысленное решение в пользу крестьян привело в ярость крупных помещиков, и их стремление сорвать намечавшуюся земельную революцию стало одним из ключевых мотивов, стоявших за попыткой свергнуть в августе Временное правительство. Большевики же, в свою очередь, старались лишь всеми силами вызвать максимум анархии и замешательства среди крестьян во время этого переходного периода, чтобы не допустить мирного хода реформы. Летом и осенью 1917 г, действуя по инструкциям Ленина, они подстрекали самые отсталые и невежественные элементы в деревне самим вершить закон, разоряя дома помещиков, уничтожая и разворовывая зерно. Естественно, Временное правительство при поддержке всех демократических и социалистических партий старалось, иногда силой оружия, предотвратить эту злонамеренную подрывную работу, направленную против попытки провести величайшую в истории Европы аграрную реформу. Некоторые влиятельные деятели демократических и социалистических партий, как в России, так и за границей, впоследствии писали, что Временное правительство «слишком медлило» с земельной реформой, но не могли объяснить, как ее можно было провести за более короткий срок на необъятных просторах России, в разгар ужасной войны и посреди страды, от которой в грядущую зиму зависело снабжение продовольствием армии, да и всей страны.
К осени намечалось завершить подготовительную работу земельных комитетов, после чего правительство должно было внести законопроект о реформе на утверждение Учредительного собрания. Весной 1918 г. землю предполагалось передать крестьянам, и они не стали бы, как случилось позже, илотами единственного землевладельца – государства.
Трудовое законодательство Временного правительства наделяло рабочих беспрецедентными правами и независимостью. Все эти права они впоследствии утратили при большевистском режиме «рабочих и крестьян». Невзирая на военное время, Гучков немедленно ввел на всех государственных оборонных заводах восьмичасовой рабочий день – нигде в мире не слышали ни о чем подобном. В результате этой инициативы восьмичасовой день стал нормой и на всех частных предприятиях. По предложению А. Коновалова, министра промышленности и торговли, частные промышленники заключили с Петроградским Советом соглашение о восьмичасовом рабочем дне. Были созданы арбитражные суды; рабочие комитеты[68]и профсоюзы получили максимум автономии. В целом Временное правительство делало все возможное, чтобы обеспечить возникновение организованного труда как силы, по своим возможностям равной промышленному руководству.
Наконец, хотелось бы сказать несколько слов о заслугах Временного правительства в решении запутанной проблемы национальных меньшинств. Временное правительство признавало, что свободная демократическая Россия не может оставаться централизованным государством, и сразу же предприняло практические меры для изменения репрессивной политики старого режима по отношению к нерусским народам империи. В самые первые дни после падения монархии была провозглашена независимость Польши и полностью восстановлена автономия Финляндии. Летом автономию получила и Украина. Еще раньше, в марте, представителей различных национальностей империи привлекли к работе в новой администрации на Кавказе, в Туркестане и в прибалтийских губерниях. В начале июля была создана комиссия с целью принятия необходимых законов для реорганизации России на федеральных основах.
Из этого краткого очерка внутренней политики Временного правительства за недолгое время его существования можно видеть, что установление политической демократии в России одновременно привело к триумфу социальной демократии. Вернувшись в Россию в 1917 г., Ленин сказал: «Россия сейчас самая свободная страна в мире из воюющих стран, где отсутствует насилие над массами».
Если вся деятельность по проведению внутренних реформ, обрисованная мной выше, в конце концов окончилась ничем, то в большой степени это произошло из-за того, что Временное правительство не смогло решить задачу организации стабильного демократического режима для воплощения и закрепления этих реформ.
В этой связи мне живо вспоминается третье заседание Временного правительства вечером 4 марта. Мы впервые заседали не в Таврическом дворце, не в атмосфере истерического революционного возбуждения, витавшего в здании Думы. Вместо этого мы собрались в здании Министерства внутренних дел, которое князь Львов сделал своей резиденцией[69].
Помню торжественную тишину, когда мы расположились в огромном конференц-зале под суровыми взглядами десятков бывших министров и чиновников старого режима, портреты которых украшали стены. Думаю, что именно здесь, в окружении портретов прежних властителей, а не восторженной революционной толпы, заполнявшей Думу, каждый из нас вдруг впервые в полной мере осознал значение того, что произошло в России в несколько предыдущих дней, и колоссальную ношу возложенной на нас ответственности.
Князь Львов еще не прибыл, но обычных разговоров не было слышно, так как у нас не было желания их вести. Наконец, из внутренних комнат появился Львов с кипой телеграмм в руке. Вопреки обычаю, он не поздоровался с каждым из нас по отдельности, а сразу же направился к своему креслу, положил перед собой телеграммы и сказал:
– Господа, смотрите, что происходит. Со вчерашнего дня подобные телеграммы приходят изо всех уголков Европейской России. Посланий с выражением поддержки, которые вы читали раньше, больше нет. Это официальные сообщения из губернских центров и множества мелких городов. В них говорится более-менее об одном и том же: при первых известиях о падении монархии местная администрация, начиная с губернаторов и кончая низшими полицейскими чинами, разбежалась, а те высшие чиновники, особенно из полиции, которые либо не захотели, либо не смогли скрыться вовремя, арестованы всевозможными самозваными революционными властями и общественными комитетами.