В декабре 1916 г, через десять лет после его первой встречи с императорской четой, Распутин был убит группой заговорщиков, в число которых входили великий князь Дмитрий Павлович, князь Феликс Юсупов[54] и Пуришкевич, реакционный депутат Думы. Но этот шаг запоздал. Во дворце практически ничего не изменилось, поскольку сам царь был ключевой фигурой в драме, приближающейся к трагической развязке.
Глава 11
План императора
В первые дни Февральской революции Чрезвычайная следственная комиссия обнаружила среди личных бумаг Николая II анонимную записку с изложением фантастического плана, представленную царю в ноябре 1916 г. Эта записка служит ключом к политике правительства в месяцы, предшествующие падению монархии, и к некоторым действиям Протопопова, проводившимся по инициативе царя. Ниже приводятся выдержки из этого поучительного документа:
«Записка, составленная в кружке Римского-Корсакова и переданная Николаю II князем Голицыным в ноябре 1916 г.:
Так как в настоящее время уже не представляется сомнений в том, что Государственная дума при поддержке так называемых общественных организаций вступила на явно революционный путь, ближайшим последствием чего по возобновлении ее сессии явится искание ею содействия мятежно настроенных масс, а затем ряд активных выступлений в сторону государственного, а весьма вероятно, и династического переворота, надлежит теперь же подготовить, а в нужный момент незамедлительно осуществить ряд совершенно определенных и решительных мероприятий, клонящихся к подавлению мятежа, а именно:
I. Назначить на высшие государственные посты министров, главноуправляющих и на высшие командные тыловые должности по военному ведомству (начальников округов, военных генерал-губернаторов) лиц, не только известных своей издавна засвидетельствованной и ничем не поколебленной и незаподозренной преданностью единой царской самодержавной власти, но и способных решительно и без колебаний на борьбу с наступающим мятежом…
II. Государственная дума должна быть немедленно Манифестом Государя Императора распущена без указания срока нового ее созыва.
III. В обеих столицах, а равно в больших городах, где возможно ожидать особенно острых выступлений революционной толпы, должно быть тотчас же фактически введено военное положение (а если нужно, то и осадное), со всеми его последствиями до полевых судов включительно.
IV. Имеющаяся в Петрограде военная сила в виде запасных батальонов гвардейских пехотных полков представляется вполне достаточной для подавления мятежа, однако батальоны эти должны быть заблаговременно снабжены пулеметами и соответствующей артиллерией…
V. Тотчас же должны быть закрыты все органы левой и революционной печати и приняты все меры к усилению правых газет…
VI. Все заводы, мастерские и предприятия, работающие на оборону, должны быть милитаризированы с перечислением всех рабочих, пользующихся так называемой отсрочкой, в разряд призванных под знамена и с подчинением их всем законам военного времени.
VII. Во все главные и местные комитеты союзов земств и городов, во все отделы, а равно и во все военно-промышленные комитеты… должны быть назначены в тылу правительственные комиссары, а на фронте коменданты из эвакуированных офицеров для наблюдения за расходованием отпускаемых казною сумм и для совершенного пресечения революционной пропаганды среди нижних чинов…
VIII. Всем генерал-губернаторам, губернаторам и представителям высшей администрации в провинции должно быть предоставлено право немедленного собственной властью удаления от должности тех чинов всех рангов и ведомств, кои оказались бы участниками антиправительственных выступлений…
IX. Государственный совет остается впредь до общего пересмотра основных и выборных законов и окончания войны, но все исходящие из него законопроекты впредь представляются на
В вышеизложенной записке нет упоминаний о сепаратном мирном договоре как средстве спасения России. Но в объяснительной записке ко второму пункту меморандума, которую написал Говорухо-Отрок и одобрил Маклаков, подчеркивалось, что патриотический долг состоит в восстановлении «неограниченного самодержавного правления», поскольку к «мерзостям… неизбежно порождаемым конституционным правлением», для России добавляется и угроза «вражеского нашествия и раздела между соседями самого Государства Российского».
Происхождение этой анонимной записки объяснил в своих показаниях членам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства С.П. Белецкий, заместитель министра, втершийся в доверие к Распутину и связанный с крайними реакционерами. Помимо устных заявлений, Белецкий засыпал Чрезвычайную комиссию объяснительными записками, написанными в Петропавловской крепости. В одном из своих письменных заявлений в адрес комиссии Белецкий подробно объяснил сущность и состав «кружка Римского-Корсакова», который, по его заявлению, состоял в основном из сенаторов и членов Государственного совета[55].
Члены следственной комиссии вызвали Маклакова для дачи дополнительных показаний. В кратком заявлении от 23 августа 1917 г. он осторожно признает, что записка была составлена с его одобрения, и пересказывает свое письмо царю от 19 или 20 декабря 1916 г., в котором содержались аналогичные идеи. Далее он говорит: «…после этого я писал еще письмо и
Было бы совершенно нереалистично предполагать, что небольшая группировка ультраправых членов Госсовета и Союза русского народа могла вынудить царя к совершению переворота. Обе эти группы всецело зависели от царя, и очевидно, что записка «кружка Римского-Корсакова» составлена именно по его просьбе. К кружку с такой просьбой обратился Маклаков, побывавший у царя на тайной аудиенции, не зафиксированной в дворцовом протоколе. Однако вести об этом дошли до Родзянко и некоторых других членов Думы.
Заместитель председателя Думы Протопопов в середине сентября 1916 г. был неожиданно назначен министром внутренних дел. В момент его назначения я находился в Туркестане, где расследовал серьезные волнения среди коренного населения. На обратном пути я сделал остановку в Саратове, центре моего избирательного округа, где выступил с речью и встречался со многими политиками и общественными деятелями. Там назначение Протопопова стало для всех сюрпризом. Однако оно воспринималось как свидетельство о желании царя примириться с Думой, так как о тесных связях Протопопова с Распутиным мало кто знал. (В принципе Протопопов считался умеренным либералом и представителем «Прогрессивного блока».) Говорят, Распутин похвалялся, что именно он сыграл решающую роль в назначении Протопопова, и, указывая на ладонь своей руки, говорил: