Мексиканские прерии всегда открыты для ветра. Разного, но неизменно присутствующего, который то едва колышет выжигаемую жарким солнцем траву, то грозно завывает, напоминая всем живущим о своей силе. А ещё есть те, кто умеет слушать ветер, понимать доносимые им послания и использовать их во благо себе и тому. что стоит над интересами отдельного разума.

Вот и Хентар, один из прайда Клыков, стоял, закрыв глаза, отрешившись даже от обычных звуков, сконцентрировавшись на совершенно иных ощущениях. Погода была вроде как и безветренная, но это в целом. Вокруг же ликантропа ветер, сначала едва ощутимый, с каждым мгновением усиливался. Свиваясь в жгуты, способные ударить, ранить, разорвать в клочья… всё по повелению того, кто умел почувствовать стихию и перенаправить её мощь в нужное русло. Ветер есть часть воздуха, а воздух есть везде. Или почти везде, но в особые места Клык точно не собирался, понимая, что там и выжить то сложно, не то что оказаться достаточно сильным, чтобы хранить и нести волю свою, прайда, Лунного Зверя наконец.

Обнажённое тело, прикрытое лишь набедренной повязкой. Ну и ещё амулеты, выполненные как браслеты, ожерелье, а также нанесённые на тело несмываемыми чернилами символы, тоже помогающие чувствовать ветер, даже говорить с ним, требуя и получая нужные ответы.

Шёпот. Едва слышный, но становящийся тем громче, чем глубже уходил внутрь собственного разума Хентар, сливаясь воедино со стихией. И ему в этом помогали трое других, связанных дальними, но всё же родственными узами. Равносторонний треугольник и он в его центре. Три вершины, три подпорки, помогающие достичь единения с воздухом. Воспарить над миром и если не увидеть, но хотя бы понять.

Бум, бум-м! Резонирующий звук от ударов в небольшие барабаны, сделанные из тыкв и обтянутые человеческой и не только кожей, помогали Хентару соскользнуть в транс. Он ощутил, что тело перестало быть важным и сколько-нибудь нужным. А ещё пожалел о том, что это ненадолго, что придётся возвращаться в этот мешок с мясом и костями внутри. Кольнуло мимолётное сожаление, что сейчас на небосводе нет Луны, которая издревле несла в себе силу Лунного Зверя, поделившегося своей малой частицей со всеми своими верными потомками. И способному отобрать щедрый дар, если они, потомки, окажутся неблагодарными, как те же сгинувшие Танцующие под Чёрной Луной и пока ещё оскверняющие земную твердь Луногрызы, последовавшие по проложенному раньше них пути скверны и мерзости.

Бом-м… И тут Клыка накрыло осознание. Слияние пусть не со стихией, но с ветром. Ощущение безграничной силы, свободы, жажды мчаться вперёд, обгоняя тех несчастных, что оказались привязанными к материи столь слабых и неповоротливых тел. Против воли пришлось сдержать себя, вернуться к главному — тому, ради чего он проводил ритуал.

Поиск! Необходимо было найти причину, по которое два его брата пропали где-то здесь, в этих местах, да не одни, а с придатком из некоторого числа людей, среди которых были не то двое, не то трое тех, кого было решено испытать Живым Лабиринтом и, возможно, сделать одними из прайда. Не своего, Клыкам не нужны были именно эти гладкокожие, но вот Потрошителями или Мусоршиками — это более вероятно. Сам Хентар не был человеконенавистником, но вместе с тем никогда не согласился бы считать этих полуликанов, неестественно получивших дар Лунного Зверя, ровней себе и абсолютному большинству Рождённых Зверем. Но необходимость… От неё нельзя было отмахнуться, приходилось считаться с тем, что у Лунного Круга слишком много врагов и они сильны.

Запах смерти! Клык ощутил то, что так старательно искал, лишь погрузившись в ветер достаточно глубоко. А это значило… Опасность и понимание, что его братья не просто исчезли, не просто были умерщвлены кем бы то ни было — эти некто ещё и старательно прибрались за собой. очистив место смерти не только от материальных, но и от большей части духовных следов.

Однако ветер слышал всё, воздух проникает и туда, куда казалось бы нет ходу. Потому Хентар и не сдавался, истощая собственные силы и без стеснения черпая силу у поддерживающих его помощников.

Даже при всей то сильной связи с ветром и слабой с собственным телом, Клык ощутил, что ещё немного и он может не вернуться. Нити, связывающие тело и дух, расползутся, а сама суть отправится туда, куда должны попасть все, отмеченные Лунным Зверем. Но тут… Вот оно, осознание произошедшего, оставшийся в стихиях отпечаток случившегося.

Уже не только смерть, но и те силы, которые к ней привели, которые применялись участвовавшими в схватке. И тут Клыку сильно помогло, чЧто его сопрайдовцы в основном атаковали и защищались именно ветром. Зацепившись за родную силу. оказалось куда легче проложить шаткий мостик от неё к другим следам, уже почти неощутимым, неузнаваемым.

Чуждость! Древний враг, враг опасный. Отпечаток крови, искореженной реальности, неестественного, противного природе мистического следа. Он попробовал было потянуться дальше, продвинуться ещё на шаг, но… Жаждущий ответов дух словно притянуло обратно, впечатало в тело, после чего пришла она, боль. И уже корчась от навалившегося приступа, Хентар понял, что именно случилось, почему всё прошло так… грубо. Один из его помощников, Ялвен, переоценил себя, зачерпнул больше силы, чем мог переработать без последствий для себя. Это ещё ничего, но он терпел до последнего, желая помочь старшему, посодействовать нахождению убийц собратьев. Оттого и надорвался. Надорвавшись же, не удержал свою часть контролируемой силы, которая хлестнула по всем участникам ритуала, но главное по тому, кто был в его центре. По Хентару. Уже ударив по центру, отразилась обратно, войдя в резонанс и разрывая не только материю, но и тонкие тела.

Разрыв связей. Он и только он мог спасти Хентара, пусть и поставив при этом помощников в ещё более уязвимое положение, делая их не то что боеспособность, но и само выживание довольно сомнительным. Но прайд всегда готов жертвовать малой частью ради общего блага, блага самого прайда. Так учили Хентара, так и он готов был учить. Вот и разорвав связи, закутываясь в то немногое, что могло оградить его от терзающей тонкие тела боли и жалея, что в относительной близости нет пускай слабого, но кеарна. Был бы тут источник силы, не пришлось бы… Всем им не пришлось.

Судороги, исторгающийся изо рта хриплый вой, не контролируемая трансформа в полностью звериную ипостась. Его внутренний Зверь брал на себя контроль, защищал своего хозяина, помогая выжить, пускай и путем отстранения от большей части разума, уступающего дорогу инстинктам. И уже гаснущим сознанием Хентар почувствовал смерть. Не свою пока, а кого-то из тех, кто вынужденно платил собой за небрежность не то собственную, не то собрата. Оставалось лишь надеяться, что всё было не зря, что он сможет очнуться, дабы передать вышестоящим то, что удалось узнать. Жертвы не должны были стать напрасными!

Приходить в себя было сложно, но той боли уже не было. Вообще никакой боли, лишь бодрость, приятная расслабленность и… сытость. Зверь внутри чуть ли не урчал, будучи полностью удовлетворённым. Подобное могло означать лишь одно — он сумел насытиться, разрывая чью-то плоть и омывая духовное тело эманациями боли, мучительной смерти. Когда, кого? Этого Хентар пока не осознавал. Пока, поскольку вместе с сознанием вернулось и восприятие.

Кровь, два растерзанных тела, мужское и женское. Последнее совсем юное, но уже успевшее созреть и «метавшее кровь» во время циклов. Хорошая добыча, сладкая и насыщающая. Лучше только магически одарённые, но… Клык жалел лишь о том, что так и не успел вернуться в себя, дабы в полной мере насладиться охотой, ловя сейчас лишь её затухающие отголоски. И тут, явно уловив, что он пришёл в себя, раздался голос. Знакомый, очень знакомый с давних пор голос:

— Рассказывай, брат!

Михтрал был как всегда краток. Положение одного из ближних помощников Хранителя Наследия обязывало. Более того, ожидалось, что в скором времени, лет этак через пятьдесят-семьдесят, этот достойный собрат, кому благоволят многие сидящие наверху, может и сам стать Хранителем Наследия. Если, конечно, не ошибётся, сохранит имеющееся и преумножит благо Лунного Круга беспрекословным и эффективным выполнением приказов.

— Аргр-р… — в полной звериной форме да ещё после успешной охоты говорить было сложно. Требовались усилия, особенно если собеседник находился в своей человекоподобной ипостаси. Но самому трансформироваться полностью и или частично сейчас было плохим решением. Хентар чувствовал, что тело ещё не готово к такому. Потому сконцентрировавшись, он продолжил уже членораздельно. — Вр-раги там были. Пиявки… Вер-р-Зар-рен. Искау-ужение. Прирр-рода рыдает от надругательства. Гра-ра-а… Скр-рыли и у-ушли. Нужны идущие по следу-у бр-ратья. И охотники, разр-рываующие кр-ровососов.