За последние двадцать лет в религиозном сионизме обозначилось несколько новых тенденций, различных по своему характеру и проявлениям; они являются развитием направлений, ранее остававшихся маргинальными или попросту не существовавших вовсе. Притом что по своей влиятельности и уровню оказываемой им поддержки они сильно различаются между собой, в совокупности из них складывается многообразная мозаика, что подрывает картину единства, которую в прошлом представлял из себя религиозный сионизм[155]:
Религиозно-сионистский феминизм. Хотя призывы женщин к пересмотру их статуса и новому определению границ ортодоксального иудаизма в отношении к ним пока не вылились в возникновение полномасштабной организации, они звучат сразу из нескольких источников, и дело идет к зарождению нового движения. Пробуждение женского самосознания непосредственным образом повлияло на раввинистический и юридический эшелоны; к их основным проявлениям относятся:
а) изучение Торы. Создание системы женских мидрашот, параллельной системе мужских иешивот[156]",
б) женские миньяны (молитвенные кворумы). В более радикальных вариантах речь идет об эгалитарных миньянах; кроме того, женщинам, с некоторыми оговорками, разрешается участвовать в синагогальных службах и даже проводить их;
в) институционализация. Создание организации «Колех» («Твой голос») и идеологические начинания «Эмуна» (женского движения внутри НРП) с целью повышения статуса женщины превратили феминизм в явственную тенденцию и значимую составную часть религиозного сионизма[157].
Учебно-исследовательские центры. Ряд научных заведений, ранее носивших маргинальный характер, стали весьма значимыми и предлагают новые программы исследований. Центр еврейских исследований имени Яакова Герцога, основанный движением «Религиозный кибуц», а в Иерусалиме – Институт Шалома Хартмана и «Бейт мораша» служат примерами научных центров, где упор делается на приспособление галахи к современной реальности; они во многом соприкасаются с миром раввинистических иешив. Эти учреждения являются центрами изучения иудаизма, их преподаватели и научные сотрудники – это раввины и ученые с современным ортодоксальным мировоззрением. Близость некоторых этих учреждений к движению «Нема-ней Тора ва-авода», которое пропагандирует плюралистические взгляды в национально-религиозном контексте, – это не просто совпадение. В идеологическом плане они пытаются выработать плюралистический дискурс в отношении экзистенциальных проблем. Они делают много публикаций, создали целую сеть учебных и лекционных центров для широкой публики – тем самым расширив круг тех, кто вовлечен в дело религиозного сионизма. Кроме того, они легитимизировали научные занятия: их сотрудники обладают научными степенями и профессионально занимаются научной деятельностью, многие студенты одновременно учатся в израильских университетах. Широкой общественностью они воспринимаются как сторонники умеренной, интеллектуальной религиозно-сионистской линии.
Идеология «мамлахти». До середины 1980-х годов религиозные сионисты воспринимали Государство Израиль как «начало избавления». Такое восприятие является прямым следствием из метафизики религиозного сионизма, строящейся на «единстве Израиля». Однако после ухода рабби Цви Исраэля Тау и его учеников из иешивы «Мерказ ха-рав» и создания «Хар ха-мор» принцип «мамлахти» зазвучал с особенной силой. Дистанцирование религиозных сионистов от национального консенсуса и их связь с конкретным политическим движением («Ха-ихуд ха-леуми») стали особенно болезненными для тех, кто поддерживал идеологию «мамлахти». Некоторые выразили свою озабоченность таким положением дел, поддержав «Шас» вместо национал-религиозной партии «Ихуд леуми». Линии, заданной иешивой «Хар ха-мор», следовали, пусть и лишь до определенной степени, другие иешивы, например иешива из Мецпех-Рамон. Следует также отметить, что в конце 1980-х годов особое распространение получили курсы по подготовке к службе в армии. На этих курсах, где молодежь готовили к полноценной военной службе, делался особый упор на вопросы веры, идентичности и личностного развития. Некоторые руководители этих курсов подготовки придерживаются подхода «мамлахти», о котором говорилось выше.
«Молодежь высот». Группы молодых людей, выросших в поселениях, иммигрантов из Северной Америки, новообращенных и пр. До определенной степени они отошли от проповедуемого религиозным сионизмом идеала открытости, активных действий и призывов к возвращению к истокам и природе. Они дотошно соблюдают определенные заповеди, а что касается духовных устоев, их они во многом унаследовали из хасидизма. Эти молодые люди создают форпосты и поселения на максимальном удалении от центров культуры и от духовных лидеров религиозного сионизма[158], а институционально-раввинистические разрешения на свою деятельность получают в иешиве в Ицхаре и от связанных с нею раввинов, например рабби Давида Дудкевича. Сильное влияние на них оказывают такие деятели, как рабби Ицхак Гинцбург (см. ниже).
Правые политические движения. Речь идет о ряде радикальных движений правого толка, участники которых презрительно относятся к достаточно гибкой политической позиции официального религиозно-сионистского истеблишмента и предлагают альтернативные варианты духовной и политической идентичности. Правое крыло перестало быть монолитным движением вроде «Гуш эмуним», в нем наличествуют различные идеологии и мировоззрения. Вот как выглядят два совершенно разных проявления этого нового правого религиозного сионизма:
а) рабби Ицхак Гинзбург, у которого возникла когорта последователей, вдохновляется хасидскими источниками, прежде всего Хабадом, а также рядом широкомасштабных политических и теократических подходов. Он является сторонником деятельного радикального мессианства[159]. Среди его учеников есть люди, которые сами называют себя религиозными сионистами;
б) движение «Зу арцену» («Это наша земля»), из которого родилось движение «Манхигут иехудит» («Еврейское лидерство»). Это движение призывает своих участников вступать в партию «Ликуд» с целью выдвинуть религиозного кандидата на пост премьер-министра. Его идеологи, такие как профессор Гилель Вейсс, Моше Фейглин и Моти Карпель, призывают к созданию «понимания, основанного на вере», под которым имеется в виду возврат к «аутентичному» религиозно-мессианскому толкованию сионизма[160].
Все эти тенденции свидетельствуют о попытках самоорганизации на разных уровнях и указывают на внутреннюю разносторонность религиозного сионизма. Хотя некоторые из перечисленных организаций являются маргинальными, с появлением Интернета все маргинальное и направленное против истеблишмента стало заметным и влиятельным [Harari 2005: 225–226]. Некогда далекие авторитеты теперь стали близкими и досягаемыми. Респонсы через Интернет на данный момент являются одним из самых значимых факторов в жизни религиозной молодежи. В отличие от традиционных респонсов, сосредоточенных прежде всего на галахических вопросах, в респонсах через Интернет речь идет о лидерстве, идеологии и теологии. Раввины, такие как Шломо Авинер, Шмуэль Элияху, Элияким Леванон и Юваль Шерло, всегда готовы ответить в сети на вопросы молодых религиозных сионистов. Официальный раввинистический истеблишмент в последнее время высказывается против подобной практики, заявляя, что она приводит к поверхностности и даже к презрительному отношению к респонсам.