– Я вижу только беспородного пса, которого вы нашли в какой-то канаве, без каких-либо доказательств происхождения, кроме его собственного пустого слова.

– Ревность вам не к лицу, Орлеон, – вышла из себя Эрида, аккуратно встав между принцами, чтобы не позволить горячему нраву Таристана взять над ним верх. Не ради Орлеона, а ради завоевания. – Сдавайтесь во имя своего отца. Если у вас вообще есть на это право.

Орлеон покраснел от злости.

– Мир поднимется против вас. Даже Галланд не может поступать так, как ему заблагорассудится. Наши союзники в Сискарии…

– Еще слабее, чем вы, – сказала Эрида, прерывая его. – Их глаза обращены назад, к павшей империи. Я смотрю вперед на то, что должно быть восстановлено. – Она пожала плечами, демонстрируя свое безразличие. Что, как и было задумано, лишь еще больше разозлило Орлеона. – На самом деле, они, вероятнее всего, присоединятся ко мне, хотя бы ради возможности увидеть возрождение старой империи.

Орлеон дрожал от ярости, цвет его лица соответствовал его бордовой накидке. Он не умел скрывать эмоции, и Эрида прекрасно знала почему.

«Он мужчина. Его эмоции не считаются бременем или слабостью. В отличие от моих, которые стоит скрывать, чтобы мужчины не видели во мне угрозу и считали себя немного более сильными».

Эрида согнула пальцы, пока не почувствовала, как ее собственные ногти впиваются в ладони. Отчасти ей хотелось прямо сейчас расцарапать красное лицо Орлеона и подарить ему маску, чтобы он постоянно носил ее, как делала она сама.

Принц поднял руку, и Эрида бы не удивилась, если бы он попытался ударить ее. Но вместо этого он поправил волосы и воротник своей туники, разглаживая тонкий шелк с серебряной каймой. Бледно-голубые глаза снова скользнули взглядом по королеве.

– Надеюсь, Бессчетное войско наступит вам на горло, – прорычал он, наклоняясь вперед.

Стоявший позади нее Таристан зашевелился. Эриде не нужно было оборачиваться, чтобы знать, он все еще держал руку на Веретенном клинке, а его дьявольские глаза прикованы к осажденному принцу.

– Орлеон, единственное горло, о котором вам стоит беспокоиться, это ваше собственное, – предупредила Эрида. – Признайте поражение и откажитесь от города. Я даже позволю вам уехать и донести мои условия до вашего отца.

– Ваши условия – это вовсе не условия, – потрясенно сказал он. Что-то изменилось в его лице, взгляд дрогнул. – Встать на колени или быть убитым?

Эрида улыбнулась. «Он понимает, что надежды на победу нет, и видит впереди путь, который ведет только в одном направлении».

– Мне кажется, выбор достаточно прост, – ответила она.

Поджав губы, Орлеон буквально закипел от ярости, а затем откинул голову назад. Эрида нахмурилась, когда его плевок приземлился в нескольких дюймах от ее сапог.

– Я предпочитаю стрелы, – пробормотала Эрида.

Таристан неторопливо подвинулся, словно крадущийся кот, сосредоточившийся на королевской добыче. Но все же он молчал, его губы были плотно сжаты. Эрида боялась, что если он откроет рот, то сожрет Орлеона целиком.

Орлеон не видел опасности в ее супруге. Он не знал Таристана так, как за эти короткие месяцы, которые теперь, казалось, затмили все остальные ее дни, его узнала она.

Принц Мадренции безжалостно ухмыльнулся.