Тут очень много. Может быть, вырастить архитектора или научить архитектора самым высоким знаниям, которыми ты владеешь, но он, используя их, будет ставить русские православные Храмы. И это тебе зачтется в подвиг. То есть, тут настолько разные пути… Но я говорю, если бы я стала выбирать, я бы пошла только в монашество, и даже бы не посмотрела в сторону мира.
Я хочу сказать, что
Еще вы знаете, что, когда я хотела выбраться оттуда, в аду, я-то думала, что меня оставят, не дай Бог никому… Вернее, дай Бог каждому увидеть, но не остаться. Дай Бог каждому увидеть! Наверное, если молить Господа: Господи, покажи мне ад, это очень хорошо прочистит мозги. Я хотела знать, как выбраться. Как оказывать милостыню, если я по своему материальному положению не могу это сделать. Ну, вот такая ситуация. И совершенно такой очень даже хороший вопрос. Милостыню можно по-разному совершить. Вот, с языка злое слово хочет соскочить, а ты его удержишь. А ведь это милостыня. Вот все обсуждают человека какого-то, если ты не можешь сказать: прекратите! Уйди, не обсуждая, это тоже милостыня. Но лучше сказать: прекратите! Лучше сказать. Это тоже будет милостыней. То есть, вариантов проявить милостыню у нас много. Даже у совсем бедных людей. Есть возможность положить деньги в карман пальто человека малообеспеченного. Это тоже милостыня. Едешь в транспорте, встал на ноги и уступил место тому, кому хуже, это тоже милостыня. Это для меня было несколько удивительно. Что даже вот это является милостыней.
Кстати, вот еще какая ситуация. Когда вот мы с Ангелами видели покаяние этого человека, у которого как вот стирается, ссыпается, как угольный порошок, и греха нет. Чистая-чистая страничка, прямо светится от чистоты. Момент заключается в том, что, покаявшись в своем грехе, все же надо молить Господа, чтобы Он исправил наши поступки. Чтоб Он помог тому, перед кем мы виноваты. Потому что не всегда есть возможность самим попросить прощения у человека. Он может быть где-то слишком далеко. Может быть, он не хочет нас видеть, но вы можете сказать, что вот те раны, которые вам нанесли в душе те или иные люди, вы полностью простили? Я так… не уверена.
Исповеданное тоже важно. Очень важно. Но еще лучше, если ты все-таки будешь просить, вот, как сказано, что… возместить всемеро убыток. Мне кажется, что тут и моральный смысл. То есть, не только вот, я увела чужую корову — должна вернуть семь коров. А еще и в том, чтобы в душе того, перед кем я виновата, не было тяжести. Ну, не можешь по какой-то причине подойти к нему и попросить прощения: «Господи, помоги этому человеку забыть мой грех, я виновата!»
Когда мне вот показывали мои грехи, бесы-то… я смотрела непотребный фильм. Там девицы отплясывали раздетые… ну… такой вот фильм. Легкий фильм. Так вот, я, правда, каялась за это, пришлось отвечать за то, что я смотрела такой весьма такой фильм нехороший. Это пачкает душу. Даже просто созерцание нехороших вещей пачкает душу.
Рассказ пятый
Водитель, Игорь Иванович, 72 года
(в настоящее время живет в США, г. Сэйлем)
Рассказывает в 2005 году
«Я — человек в возрасте. Мне уже 72 года, стареющий дедушка, и в моем возрасте уже не придумывают никаких историй, чтобы вызвать какой-то ажиотаж. Боже сохрани! Я просто буду говорить то, что я лично пережил, что я перечувствовал, что я видел, и что я ощущал в то время, во время этого переживания.
Прежде всего я хочу сказать, что я водитель, очень старый водитель. Я давно, еще в Союзе, водил машину, вот. С пятьдесят седьмого года я, фактически, за рулем. И никогда у меня не было такого, чтобы я нарушил правила движения. И там, в Союзе, и здесь. Я вожу машину очень осторожно и, на мой взгляд, очень грамотно. Вот. Потому что меня «били», меня «догоняли» и на светофорах, но, чтобы я кого-то «ударил» или кого-то сбил, такого не было. Вот.
И еще один факт я хочу сказать — то, что я люблю молитвенное служение. Я и в Союзе ходил на молитвенные служения, и здесь ходил на молитвенные служения. И вот на одном из молитвенных служений я имел переживание в моем духе. То, что Бог мне показал, вот, видение. Я видел, что мы идем, (группа людей, которая была на молитве), по прекрасному парку или лесу. И прекрасная природа, прекрасный животный мир. Ну, чудесно! Такое ощущение, что мы идем ранним утром, и вся эта природа ликует, торжествует. Вот. Птицы поют, и мы тоже поем и славим Бога. Радуемся об этой природе, об этом всем, что мы видим, вот, что мы в хороших условиях живем. Все хорошо вокруг нас. И мы были радостные. И в одно мгновение это все заканчивается, и вся эта группа людей оказываемся мы в глубокой пустыне.
Пустыня настолько была знойная, настолько была тяжелая и настолько она жаркая была, что я фактически задохнулся в этой пустыне. Мне нечем было дышать. И я в таком ужасе: ну, вот, только сейчас были деревья вокруг нас, только такая природа была вокруг, и вдруг это все прекратилось. Куда же оно девалось? Я даже оглянулся вокруг себя, хотел увидеть эту природу, эти деревья, только что были. И ничего я не видел. Я вокруг себя видел огромнейшие барханы песка, вот, и ветер, гуляющий по этой пустыне. И он поднимал песок с этих бархан и нес и в глаза, и в рот, и в нос. И дышать было невозможно. Вот. На этом видение закончилось.
Ну, когда мы кончили молитву, то я сказал: «дорогие друзья… нам предстоит пустыня. Я, — говорю, — видел не только себя в этой пустыне, а видел и всех нас, которые здесь находятся». Я видел, что они были в пустыне. «И нам, наверное, надо молиться об этом, наверное, надо просить Бога, чтобы Он нам дал силы и способности выйти из этой пустыни. Потому что, когда я оглянулся в этой пустыне, то я знал, что я где-то в центре пустыни, а куда идти, в каком направлении, как выходить из этой пустыни совершенно не знал.