На дороге появился и припарковался рядом с машиной Хюльдара автомобиль криминалистического отдела. Двое вышедших из него мужчин поморщились, когда их накрыла волна вони, но, будучи людьми, привыкшими к худшему, быстро оправились.

Только бы не задержали надолго, с надеждой подумал Хюльдар. Он уже был сыт всем этим по горло.

Фрейя отодвинулась от Хюльдара по возможности дальше. Он же успел привыкнуть к запахам и не обращал на них внимания. Привык он и к тому, что она всегда старается держаться от него на расстоянии. Возвращаясь к машине, Хюльдар боялся, что Фрейя набросится на него с упреками за впустую потраченное время, но ничего подобного не случилось. Наоборот, она закидала его вопросами, внимательно наблюдая при этом за действиями экспертов-криминалистов. И ни разу не спросила, как ей объяснить своему начальству отсутствие на работе практически весь день.

Но был и подвох. Едва Хюльдар сел в машину, как Фрейя объявила, что им нужно заехать в магазин детской одежды, потому что она должна зайти кое к кому после работы с подарком.

Хюльдар не возражал – если, пойдя ей навстречу, он окажет услугу, которая восстановит между ними паритет, то почему бы и нет. Пока Фрейя выбирала одежду, он, воспользовавшись возможностью, позвонил Эртле и ввел ее в курс дела. Криминалистам было поручено доставить гроб в патологоанатомическое отделение Национального госпиталя. Разумеется, им предстояло удостовериться в наличии в нем тела и, если да, принадлежит ли оно тому, чье имя значилось на надгробии. Все сошлись на том, что грабители могли подложить в труп некую инкриминирующую улику, хотя крышку вроде бы не снимали.

– Пока ты копался в мусоре, я занималась Эйнаром Адальбертссоном.

– И?.. – Хюльдару пришлось остановиться на красный свет.

– С какой стороны ни посмотри, образцовый гражданин. Бывший председатель городского совета Хапнарфьёрдюра, президент всевозможных ассоциаций и так далее. Непонятно, чем он мог заслужить такое отношение к себе, такое унижение… – Фрейя поиграла телефоном. – Хотя эта информация в основном из некрологов, а в них о недостатках не пишут, так что он мог быть полнейшим дерьмом. Помимо этого, в онлайне о нем практически ничего больше нет. Только короткие новостные заметки о каких-то давних муниципальных делах, фотографии с подписания контрактов и тому подобное.

– Возможно, его выбрали наугад. – Хюльдар тронулся с места. – Хотя это вряд ли. Переместить прах случайно выбранного человека с кладбища на свалку просто так, для смеха, – не верится. Мне трудно представить, что кому-то такое может показаться забавным или ловким. – Поток машин двигался с черепашьей скоростью, и он раздраженно выдохнул. – Что известно насчет семьи? Он был женат? Дети? Может быть, они как-то связаны с этим, или же кто-то хотел поквитаться с ними…

Фрейя провела пальцем по экрану, отыскивая нужное место в некрологе.

– Да. Дочь и сын от первого брака. От второго брака детей нет. Вторая супруга умерла раньше. Сын вроде тоже умер – ему было восемнадцать. Но дочь и первая жена до сих пор живы. По крайней мере были живы, когда писался этот некролог.

– Поищи что-нибудь на них.

Фрейя снова обратилась к телефону и какое-то время молчала, потом подняла голову.

– Дочь жива, но ее мать, его первая жена, умерла пять лет назад. Дочь живет в Норвегии, работает директором детского сада. Так что они, судя по всему, никак с этим не связаны.

– Если только дочери нет сейчас в Исландии. Может быть, запоздалый акт мести отцу за то, что бросил ее мать… – Хюльдар и сам не верил в такую версию, но другого, нормального, логического объяснения тому, с чем они столкнулись, у него не было.

Фрейя снова открыла телефон.

– Нет. Вчера на странице в «Фейсбуке» она поместила свою фотографию с группой детей. Это разрешается?

– Не знаю. Я не эксперт по приватности в интернете. – Хюльдар повернул к торговому центру Кринглан. Торговых центров он избегал как чумы и посещал их только в случаях крайней необходимости, перед Рождеством, когда бродил потерянно по залам в поисках подарков для родственников и в конце концов отдавался на милость продавцов, в результате чего его сестры владели теперь вещами, не пользовавшимися популярностью у покупателей и достававшимися простакам вроде него. – Пожалуй, позвоню ей попозже. Всякое бывает. Может быть, она скажет, кто имел на него зуб. Так или иначе, дочь нужно поставить в известность о случившемся, поскольку она – ближайший родственник.

Фрейя, если и слушала его, то не очень внимательно – похоже, телефон предложил ей нечто более увлекательное.

– Нашла что-то интересное? – спросил он.