– Вы где были? Сколько раз я предупреждала не уходить с чужими людьми? Вы о чем думали?

Ошеломленные, они уставились на нее. Улыбки медленно растаяли.

Айса перевела дух и продолжила уже спокойнее:

– Как вы могли уйти от остальных, никому ничего не сказав? Тем более, что я столько раз говорила не делать этого. Столько раз…

– Да, но… – Карлотта не договорила и нахмурила лоб, подыскивая нужные слова. Дади стоял рядом, не сводя глаз с сестры и не смея смотреть на мать. Ему было всего три годика, и он всегда, когда что-то шло не так, укрывался за пятилетнюю сестричку.

– Никаких «да, но». Говорите, что случилось, и почему вы меня ослушались. – Гнев понемногу стихал. В глазах Карлотты, так похожих на глаза Торвальдюра, под светлыми ресницами блеснули слезы и, набухнув, скатились по раскрасневшимся щечкам.

– Он… не плохой… тот дядя… – всхлипывая, объяснила Карлотта. – У него… щенята. Он и не дядя даже…

Теперь, когда злость унялась, Айса пожалела, что говорила с ними так резко. Опустившись на корточки и морщась от боли в колене, она вытерла слезы на щеках дочери. Ее бережное прикосновение открыло ворота шлюза, и слезы хлынули в полную силу. Айса обняла ее, заодно притянув к себе Дади.

Все могло закончиться куда хуже.

Айса поднялась, загнала детей в машину и поехала домой, даже не подумав сообщить учителям, что все обошлось.

Настроение у всех было подавленное. Медленно, но верно Айса вытянула из Карлотты всю историю. Дади не вставил ни слова. Не перебивая дочь вопросами, она дала ей возможность изложить события по-своему, хотя это и заняло немало времени. Мысли ее постоянно возвращались к Торвальдюру и его предупреждению накануне вечером. Очевидно, что позвонил он не просто так, что на то была некая веская причина.

Поскольку праздник закончился для детей раньше времени и не очень хорошо, Айса остановилась по дороге и купила каждому по хот-догу. Оставив их сидеть на барных стульях, она вышла на улицу позвонить бывшему мужу. Разговаривая дома, они едва ли не всегда повышали голос, а ей не хотелось, чтобы дети услышали их сейчас. Для пущей убедительности Айса отправила Торвальдюру сообщение: если не позвонишь сейчас я звоню в полицию – это насчет карлотты и дади.

Ждать не пришлось – он позвонил сразу же.

– Какого черта? Что происходит? Ты совсем спятила?

Жалкая попытка притвориться, что ничего не случилось, не прошла. Его выдал прозвучавший в голосе страх.

– Какой-то мужчина заманил Карлотту и Дади в свою машину. А теперь рассказывай, почему ты звонил мне вчера и предупреждал именно об этом.

– Ты что такое несешь? Ты вообще слышала, что я говорил? Рехнулась, да? За своими собственными детьми присмотреть не можешь? – Его реакция мало чем отличалась от ее собственной в первые минуты после того, как она нашла детей.

– Заткнись, Торвальдюр. – Айса помолчала, проверяя, добилась ли нужного эффекта. Из трубки доносилось только его тяжелое дыхание. – Разумеется, я предупреждала их. Сто раз. Но твой дружок оказался слишком хитер для меня. Вырядился Санта-Клаусом и сказал, что покажет им щенят. В их понимании Санта-Клаус – не человек, тем более не злодей какой-то. У них и мысли не возникло, что он может сделать что-то плохое. Вот они и пошли с ним. Хоть я и предупреждала.

Секунду-другую Торвальдюр только дышал, потом спросил:

– Они лицо его видели?