Окнолог попятился и открыл пасть. В его нутре закипало пламя, но я не дрогнул. Я превращусь в пепел вместе с любимой. Но не раньше, чем я избавлю этот мир от Язмин.

Я уже собирался метнуть копье в нее, когда произошло нечто странное. Из смертельной раны на груди Лины вырвался красивый сверкающий шар размером с небольшой камень. Он повис в воздухе, а затем поплыл к открытой пасти Окнолога. Дракон долго рассматривал его, прежде чем открыть рот и проглотить его. Огонь в его нутре погас. Его тело озарилось тем же светом, который исходил от сверкающего шара, а затем этот свет рассеялся во все стороны тысячами крошечных частиц.

Внезапно дым исчез.

Пламя, пожирающее траву, погасло.

И Язмин закричала.

Неконтролируемая дрожь охватила ее тело, и она ослабила хватку на рогах Окнолога. Рухнув на землю, она забилась в конвульсиях, хватаясь рукой за грудь. Между ее пальцами потекла кровь, а лицо приобрело пепельно-серый оттенок.

– Нет! – закричала она, в панике оглядывая взглядом поле, а затем ее взгляд замер на Лине. – Ты… Ты все испортила…

Дрожа, Язмин попыталась подняться на колени, но ее тело не слушалось, и она хватала ртом воздух в агонии и гневе. Царапая землю ногтями, она поползла вперед, оставляя за собой дорожку из размазанной крови.

– Ты…

Хриплое обвинение закончилось влажным кашлем. Изо рта Язмин брызнула кровь, и она остановилась, глядя на мою анам-кару с лютой ненавистью. Протянув дрожащую руку, бывшая глава Совета издала свой последний жалкий вздох и больше не двигалась.

Окнолог облегченно вздохнул и сел на задние лапы. Повернув голову к палящему солнцу, он блаженно закрыл глаза.

Лежащая на моих коленях Лина вздрогнула. Я не могу дышать. Не могу смотреть. Я не должен мучить себя пустыми надеждами, потому что собственными глазами видел, как она умерла. Кто-то ахнул у меня за спиной, и я наклонил голову.

– Приветик. – С легкой улыбкой на губах Лина смотрела на меня снизу вверх.

Из моей груди вырвался сдавленный всхлип.

– Приветик? Это все, что ты хочешь мне сейчас сказать?

Приподнявшись, Лина уткнулась лбом в мою ключицу и усмехнулась.

– Дело сделано. – Она притянула меня к себе и поцеловала. Сначала медленно, как будто давая мне возможность поверить, что все это не сон, а затем она впилась в мои губы с такой страстью, что я забыл, как дышать.

Она жива. Каким-то образом, несмотря на все, что произошло, она выжила. И победила.

И спасла нас всех.

Прервав поцелуй, Лина прижалась лбом к моему лбу и затем протянула руки к своим зверям. Они в возбуждении вскочили на ноги и столпились вокруг нас, толкая нас головами и счастливо повизгивая. Лина гладила зверей и смеялась, и в ее чистом смехе я чувствовал лишь безграничную любовь и счастье. Я снова едва не разрыдался.