– Ничем, твёрдо сказала Леса. – Я поступаю так, как считаю нужным и не нуждаюсь в оправданиях. Вы сами только что перечислили все причины моего поведения, дополнения не требуются. Но могу ли я узнать, что вы теперь намерены сделать со мной и теми, кто меня слушал?

– Смелый ответ, правильный вопрос, – со вздохом сказал атаман. – Вы не представляете, дорогая принцесса, насколько мне жаль, что наши отношения перешли в столь неприятную стадию. Хотите знать, что я намерен сделать с вами и вот с этими дураками? А вы напрягите воображение! Припомните всё, что слышали про месть кровожадных бандитов и умножьте это раз в десять, тогда, может быть, догадаетесь.

Лже-Золас сделал паузу, во время которой приложился к фляжке, не сводя при этом хищных глаз с девушки, стоящей перед ним.

– Что, страшно? – спросил он, оторвавшись от своего пойла и переводя дух.

– Нет, – ответила Леса. – Но каков бы ни был ваш приговор, он должен касаться меня одной, так-как вина этих людей по сравнению с моей ничтожна…

– Ну, конечно! – вскричал лже-Золас. – Кто же сомневался в вашем благородстве? Ладно, не будем тянуть кота за… В общем, сегодня я настроен прощать. Но не задаром! Я прощу всех или точнее тех, кто заслужит прощение.

– И как мы можем его заслужить?

– Вы, моя дорогая, можете его заслужить, если своей рукой прикончите этих двух дегенератов.

Атаман указал на Рарока и Луция, сидевших на полу.

– Если вы это сделаете, то будете прощены без всяких оговорок. И не только вы, но и все остальные здесь присутствующие. Вот только что-то мне подсказывает, что вы откажетесь. В таком случае за вас это сделает Глум, а заодно перережет и вам горло тоже. Тогда он получит прощение и спасёт всех остальных. Если же и он не захочет выполнить столь простое условие, то я прикажу вашим бывшим сторонникам порвать его, вас и этих вот двоих, голыми руками и зубами. Тогда они заслужат полное прощение и останутся в банде на прежних условиях. Вы думаете, они на это не пойдут? Пойдут с дорогой душой! Ну, а если нет, то я просто прикажу всех перерезать. Итак, я думаю, что все меня слышали и все всё поняли, а потому повторять не будем. Даю вам на размышление пять секунд, дорогая принцесса. Время пошло, делайте или не делайте!

Леса повернулась к тому месту, где сидели Рарок и Луций. Шаг – она достала пистолет из ременной петли. Ещё шаг – взвела курок. Ещё – девушка повернула оружие стволом к себе, приставила дуло к груди и закрыла глаза…

– Леса!

Её имя выкрикнули сразу три голоса. И трое неподвижных людей пришли в движение одновременно. Глум рванул с места, словно пушечное ядро, Рарок въехал локтём в пах зазевавшемуся Колоде и тоже бросился к девушке, Луций, взгляд которого блуждал без цели, вдруг ловким приёмом опрокинул Свища и прыгнул, но не к Лесе, а в сторону, где бесформенной кучей валялось на полу оружие.

Глум успел первым. Точнее, успел не он, а его вытянутая рука. Дотянувшись кончиками пальцев до локтя девушки, он лишь немного подтолкнул её руку, но это заставило ствол пистолета подпрыгнуть вверх и в сторону. Раздавшийся в то же мгновение выстрел только немного обжёг охотнице ключицу.

В следующий миг Леса оказалась объятиях Рарока. Гладиатор прижал девушку к себе, а сам крутанулся на месте, уходя в сторону. Мимо его уха что-то просвистело, рассекая воздух, и длинная, похожая на дротик стрела вонзилась в пузо опешившего Колоды.

Глум, тем временем, грохнулся, и это спасло его от мушкетного выстрела, который сразил бандита, оказавшегося за его спиной. Разбойники с обеих сторон пришли в движение. Луций, выхватив из кучи оружия чей-то тесак, отбивался от наседавших на него головорезов с вдохновенной ловкостью, бросая время от времени ожившим сторонникам оппозиции топоры, кистени и железные дубинки. Глум вскочил на ноги, схватил дубовую скамейку и пошёл гвоздить направо и налево, сметая по два-три противника одним ударом. Рарок поставил девушку на ноги, свалил кулаком подскочившего бандита, выхватил у него из-за пояса что-то похожее на абордажную саблю и бросился к лже-Золасу, который уже ждал его с клинком в руке.

Леса растерялась. Ей доводилось оказаться среди толпы ревущих монстров, но в битве, где люди рубят, режут, рвут и кромсают друг друга, она была впервые. Сбитый Рароком бандит застонал, и девушка наклонилась, чтобы помочь пострадавшему человеку, но тот внезапно схватил её за горло и сдавил с такой силой, что у охотницы потемнело в глазах. Вдруг руки этого мужика ослабли и совсем упали на пол. Это случилось из-за удара метлой, которую держала расхрабрившаяся Лиса!

Сторонники оппозиции, тем временем, схватились с бандитами лже-Золаса совершенно всерьёз. Волна дерущихся людей накатила, опрокинула и подмяла под себя Луция. Леса поняла, что мальчика сейчас затопчут, выхватила саблю и, раздавая удары плашмя и своим, и чужим, ринулась в самую гущу боя! Верная Лиса следовала за ней попятам.

Рарок не думал, что найдёт в атамане столь серьёзного противника. Его мощный прямой выпад, нацеленный в горло, должен был поставить точку в карьере негодяя, но тот извернулся ужом, и удар, который на арене Большого цирка никто не мог отбить, вдруг провалился в пустоту. Мало того, лже-Золас, отскочив, успел полоснуть гладиатора по рёбрам, и тому пришлось бы худо, если бы он не отпрянул в сторону.

Опытный боец тут же развернулся к противнику лицом, принимая оборонительную стойку. По его боку стекали струйки тёплой крови – клинок атамана всё же рассёк кожу, но гладиатор тут же определил, что рана не опасна.