— Вырос бы у тебя от зелья огромный шнобель — я бы понял! — рассмеялся связист. — Кому как не тебе надо все время держать нос по ветру. А клешня — весьма странное приобретение. Ну, ничего. Она станет твоим флюгером.

Перепалку прервала Мерхульда, она шумно вошла в комнату и радостно объявила:

— Там, в уединении, я все поняла! Клешня появилась не зря! Она поможет вам в поисках. Будет указывать путь!

Внезапно она умолкла, уставившись на Среднего.

Но вскоре, капризно топнув, недовольно вскрикнула:

— А почему у этого кривая улыбочка не сходит с лица? Вы мне не верите?!

— Не обращай на него внимания, — усмехнулся Безымянный. — У нашего сапера имидж такой. Он постоянно лыбится. А что клешня — это флюгер, я пару секунд назад и сам догадался.

При всей театральности и столь чувственной девичьей трепотне, глаза принцессы оставались серьезными и говорили совсем о другом.

Только о чем — легионеры никак не могли разобрать, пока Мерхульда не подала им доходчивый знак — следовать за ней.

В конце коридора она указала на дверь черного хода и шепнула:

— Бегите. Вас уже ждут. Я сама выкручусь из этой передряги. У меня есть надежный план.

Связист, как только поравнялся с принцессой, с противной ухмылкой прошипел ей на ухо:

— А при каких условиях я смогу увидеть тебя голой?

Мерхульда опешила, округлила глаза и брякнула:

— Вероятнее всего, при трупных.

— Так не пойдет! — гоготнул Безымянный. — Конфликт приятного и ценного — для меня сущая головоломка!

Может быть, он и продолжил развивать свою мысль, но принцесса прервала его словесный поток, выпихнув легионера за дверь.

Выскочив на задний двор гостевого дома, пальцы сразу же наткнулись на брянга, суетливо прохаживающегося взад-вперед в ожидании. Это был тот самый желтокомбинезоник, которого земляне уже встречали раньше во Дворце. Именно его Дангомила притащила тогда на своем горизонтальном «лифте» по приказу Дангомора. Звали его Брянгомир.

Завидев их, он шагнул навстречу, схватил Субботина за рукав и взволнованно произнес:

— Я вас умоляю отбросить всякие надуманности и не расценивать этот шаг, как попытку унизить вас в каком-либо смысле.