Туман появился за считаные секунды, в серой пелене возникли темные завихрения, с резким хлюпающим звуком они торопливо спрессовали сырую завесу в непроглядное монолитное месиво. Сгустившись по виду до консистенции молока, странная масса хлынула низкой волной к Южному рубежному посту, словно устремилась в атаку. Но внезапно остановилась, точно уперлась в невидимую преграду и, будто грузно наваливаясь на нее, взметнулась высоко вверх и замерла, превратившись в ровную отвесную громадину, застывшую в нескольких десятках метров от передовой линии заграждений.

«Что за хрень такая?» — с тревогой подумал капитан Субботин и скомандовал: — Пост! К бою!

Правда, легионеры были уже на местах: как только началось это непонятное «представление», каждый поспешил к своей позиции, не дожидаясь приказа. На чужой планете может случиться что угодно. Вернее то, что совсем неугодно.

Несколько минут неизвестная субстанция оставалась в неизменном состоянии; бойцы внимательно наблюдали из укрытий: кто с любопытством, кто, более искушенный — с волнением, пятой точкой чувствуя приближающуюся беду.

Вдруг на идеально гладкой поверхности молочной стены образовалась небольшая выпуклость, она, как бы пульсируя от кипения, разрасталась на глазах. Когда пузырь расширился примерно до двух метров в диаметре, его купол истончился, заблестел, переливаясь, подобно мыльным радужным разводам, и неожиданно оглушительно лопнул.

Одного из легионеров, что находился слева от капитана, рывком подбросило вверх, и неведомая сила стремительно потащила его к враждебной массе, боец лишь беспомощно размахивал руками и ногами в воздухе, его на большой скорости всосало в зияющую дыру, оставшуюся от пузыря.

Дыра мгновенно затянулась — стена поглотила свою добычу бесследно.

Недоуменные легионеры крепче вжались в землю, не понимая, что происходит — даже бывалые, к своему стыду, растерялись. Они уж всякого повидали, но вот только не такого.

— Огонь! — приказал Субботин.

Агрессивную субстанцию расстреливали всеми имеющимися на рубежном посту калибрами, однако недолго. Вскоре стало очевидно, что земное оружие не в силах причинить даже маломальский вред этому туманно-молочному месиву: поверхность стены оставалась безупречно ровной, без следа и изъяна — ни трещины, ни пятнышка. Да и боеприпасы были уже на исходе.

Как только стихли выстрелы и залпы, появился новый пузырь. За ним второй, третий. Затем еще и еще…

Субботин ввалился в блиндаж последним. Последним из уцелевших. Поступить иначе он как начальник рубежного поста себе бы никогда не позволил.

Вернее было бы называть это укрытие бункером — со всех сторон и над головой толщи горной породы — естественное углубление в скале обустроили на всякий случай. Вот и пригодилось. Капитан просто привык к слову «блиндаж», оно укрепилось в его мозгу напрочь, буквально въелось в извилины еще во времена тех нескончаемых войн на Земле. Возможно, как спасательный маячок? Да кто разберется в причудах подсознания.

Построить необходимые оборонительные сооружения на посту — времени не хватило. Хорошо, что хоть успели соорудить этот блиндаж, да и то, легионеры неохотно и весьма не спеша расчищали грот, сползающий под гранитные глыбы и, недовольно сопя и тихо поругиваясь, ворочали массивные валуны, устанавливая их для защиты и маскировки входа. А зачем? Планета необитаема, ни одну опасную форму жизни здесь так и не обнаружили.

До этого дня.

Вот только неизвестно: стоит ли считать напавшую на пост субстанцию органическим существом или она всего лишь — местное природное явление? Живой ли этот туман или просто стихия? Рождает ли он монстров или он сам таковой по своей сути? А может быть, молочная стена — чье-то оружие? Впрочем, сейчас важно другое: как этому противостоять?