О чем он никому не рассказывал, так это о том случае, когда однажды несколько четвероруких, перепрыгивая с тела на тело своих погибших сородичей, пересекли минные поля и тайком пробрались в колонию.

Резня была жуткой.

Перед этим легионеры поглазели на самоубийственную атаку обитателей планеты, подсчитали количество взрывов, погоготали и после преспокойненько дремали, совершенно расслабившись. Даже часовые кемарили на постах.

А тут такое…

Выйдя из казармы в отхожее место, Щупальник остолбенел — на него несся, свирепо размахивая четырьмя сверкающими мечами, огромный абориген. Местные жители были невероятно сильны, а этот еще оказался необычайно высок и широк в плечах. Придя в себя, легионер отступил назад, резко захлопнул дверь, и торопливо задвинув крепкий засов, еще и навалился на нее всем телом.

Гул звонкого удара и скрежет дверного металла послышались лишь после того, как перед его носом уже выскочило острое жало клинка.

Еще бы чуть-чуть!

Тут же дверь как будто сама по себе сорвалась с петель и мгновенно отлетела на несколько метров; потеряв равновесие, Щупальник свалился прямо под ноги разбушевавшегося гиганта.

Едва он успел сгруппироваться и перекатиться, как на то место, где он только что лежал, со страшной силой обрушились три меча, дробя на щепки деревянный настил, — благо четвертый клинок прочно застрял в оторванной двери, был бы и он в руках великана, то неизвестно куда бы он мог угодить. Вскочив на ноги, легионер второпях бросился наутек, не видя в этом ничего зазорного — один на один с таким противником землянину не выстоять. Но и не совсем бездумно наутек, пытаясь только спасти собственную шкуру, — надо было выманить исполина за угол казармы, а там он попадет под пулеметный огонь со сторожевой башни.

Выжил Щупальник чудом, а четверорукие в тот раз, пока их не перестреляли, успели порубить на куски пятнадцать легионеров…

После этого случая он и решил «ошибиться» на минном поле, правда, немного не рассчитал и получил чуть больше осколочных ранений, чем планировал.

Нет, он не хотел привести себя в негодность для Рубежного Легиона и покинуть треклятые Омеги раз и навсегда. Ведь появляться на Земле ему было крайне противопоказано. Просто стычка с четвероруким великаном разбудила в нем неуемное желание вернуться к своим прошлым земным интересам, ведь он с пронзительной ясностью осознал, что его жизнь готова легко оборваться в любую секунду, и он больше никогда не сможет прикоснуться к нежной женской коже и испытать неописуемый тактильный восторг.

Теперь он вообще не находил себе места — ему нужна была эта кожа!

Подходящее решение напрашивалось само собой — как можно скорее попасть в объединенный госпиталь, где носительницы этой кожи непременно имелись.

Госпиталь размещался на Омеге-1 — безжизненной и перспективной планете, его создали для тех, кого можно было подлатать и вернуть в строй. Остальных раненых отправляли на Землю, причем куда конкретно — никто из легионеров не знал.

Из тесных и пропитанных неистребимой вонью казарм попасть в светлые просторные корпуса госпиталя — уже было подарком судьбы. А с учетом того, что с одной стороны медицинского комплекса плескалась тихая речушка с живописными берегами, а с другой — топорщились аккуратные аллеи, на которых повсюду стояли яркие скамейки и удобные открытые беседки — можно было считать, что ты попал в санаторий.

Лишь ободряющие и мотивирующие плакаты на каждом углу напоминали о суровых реалиях и призывно кричали: «Здоровей — скорей! Тебя ждет Легион!»

Конечно, никому из бойцов задерживаться здесь сверхнеобходимого не позволяли, и Щупальник даже рад был своей чрезмерной «ошибке», которая существенно продлила его пребывание в столь чудесном месте. Передвигаться он мог, обезболивающие делали свое дело, хотя уже ровно держать тело не получалось, оно так и норовило слегка скособочиться, но это сущие пустяки, ведь главное — в госпитале действительно были женщины.

Первой его спасительной отдушиной стала невзрачная маленькая медсестричка. Он настиг ее в кладовой, куда она ни о чем не подозревая, зашла по надобности. Щупальник быстро прошмыгнул следом за ней и потихоньку задвинул на двери шпингалет. Девица, наклонившись, копалась в огромных узлах с постельным и исподним бельем и мурлыкала что-то себе под нос; неслышно подобравшись сзади, легионер одной рукой крепко зажал ей рот (хотя она даже не пыталась ни кричать, ни сопротивляться), а вторая его рука ненасытно пустилась в свободное плавание по хрупкому женскому телу…

Практически уже позабытые ощущения всколыхнулись, неистово забурлили, мгновенно превратились в штормовую волну и были настолько неподвластны ему и сильны, что через пару минут он охнул и без сознания рухнул ничком на серые измятые узлы; медсестричка посмотрела на него спокойно и внимательно, погладила ласково по голове и отправилась по своим делам.