— Как, — вскричала Леночка, — и слезы снова блеснули на ее глазах, — и вы отчаиваетесь спасти моего отца?

Вячеслав сделал энергический жест рукою.

— Позвольте, позвольте! — воскликнул он. — Я сказал только, что вашего папа нельзя выручить обыкновенными способами. Крепки стены Петервардейна, бдительно охраняются его казематы. Даже если бы г. Осипову и удалось вырваться из них, — со стороны суши крепость окружена патрулями и караульными постами, а по Дунаю постоянно шмыгают дозорные на паровых шлюпках… Его непременно схватят…

— Но в таком случае, — сказал Гонтран, — по-твоему, Михаилу Васильевичу нельзя бежать ни сухим путем, ни водою. Что-же остается?

— А воздух? Почему ты думаешь, что этот путь хуже других?

— Шар! — с энтузиазмом вскричал граф. — Да, это мысль гениальная?

— Шар! — негодующим тоном передразнил Гонтрана приятель. — Да что ты поделаешь, позволь спросить со своим шаром? А если, вместо Петервардейна, твой шар спустится где-нибудь в Средиземном море, — тогда что?

— Тогда… — в замешательстве остановился, потупив голову, молодой дипломат.

— Я вам повторяю, — с торжествующим видом сказал г. Сломка, смотря попеременно то на хозяйку, то на приятеля, — что воздух есть единственный путь, которым может спастись г. Осипов.

— Воздух!.. Воздух!.. Слышали мы, что воздух, — нетерпеливо перебил инженера Гонтран, — да как ты полетишь по воздуху?

— Средство есть, и средство верное!..

При этих словах Леночка быстро встала и, схватив обе руки гостя, произнесла дрожащим голосом:

— Ужели это правда? Но нет… Не обманываетесь ли вы пустой надеждою? О, если бы вы могли освободить моего доброго папа!..

— Дорогая Елена Михайловна, — ответил Сломка, — будьте уверены, что я сделаю всё, что могу.

Затем, обратившись к Гонтрану, молодой инженер спросил:

— Готов ли ты на некоторые пожертвования для этой цели?

— Я готов для этого пожертвовать даже жизнью, — пылко отвечал граф.

— Ну, такой жертвы не понадобится, — улыбнулся его приятель.

— Что же нужно?

— Прежде всего добудь себе отпуск.