ГЛАВА VIII

С трепещущим сердцем приближался Гонтран к жилищу своей невесты, придумывая всевозможные способы передать ей страшную весть, чтобы внезапный удар не отразился слишком жестоко на хрупком организме молодой девушки. Мрачный Василий тащился за молодым человеком, бормоча сквозь зубы всевозможные проклятия всем "немцам" земного шара. Вот наконец и скромный дом Михаила Васильевича. Нерешительно взялся граф Фламмарион за ручку звонка и несколько раз дернул. Двери отворила горничная.

— А где-же барин-то, Василий Кузьмич? — удивленно спросила она Василия, снимая пальто с Гонтрана.

Верный слуга в ответ лишь махнул рукой и отвернулся, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

— Папа приехал?! — раздалось вдруг радостное восклицание, и в переднюю вбежала Леночка. Увидев печальные фигуры своего жениха и Василия, молодая девушка мгновенно сообразила, что случилось несчастье. Побледнев, как полотно, она лихорадочно схватила руку Гонтрана и прерывающимся голосом вскричала:

— Папа?! Что с ним? Где он?!

— Не беспокойтесь, ради Бога не беспокойтесь, дорогая Елена Михайловна… — потерявшись, начал молодой дипломат.

— Он умер?? Ах! — и с этим восклицанием девушка, как подкошенный цветок, повалилась на землю. Гонтран едва успел поддержать ее.

Осыпая невесту нежными словами, перепуганный граф умолял ее не убиваться так, уверял, что Михаил Васильевич жив и здоров, что его заключение, вероятно, будет непродолжительно, что он со своей стороны приложит все старания к освобождению старого ученого.

— Так он в тюрьме? Да? — рыдая, спросила Леночка. Затем, видя, что Гонтран медлит ответом, она с живостью прибавила.

— Умоляю вас, не мучьте меня неизвестностью, откройте мне всю истину, не скрывая!..

Молодой дипломат вынужден был рассказать все, случившееся с Михаилом Васильевичем в Австрии. Когда он окончил, молодая девушка вытерла слезы и твердым голосом сказала.

— Его надо освободить, во что бы то ни стало! Ведь мы с вами добьемся этого, граф, но правда-ли?

Гонтран стал горячо клясться, что готов пожертвовать всем для спасения отца его невесты. Наконец ему удалось кое-как успокоить Леночку, и она вместе с женихом принялась обдумывать всевозможные средства освободить Михаила Васильевича из мрачных казематов Петервардейна.

В эти печальные дни граф Фламмарион был единственным утешителем молодой девушки, верным товарищем ее и преданным другом. Свято соблюдая слово, данное несчастному отцу, он окружил Елену Михайловну самыми нежными заботами, самым предупредительным вниманием, сохраняя в то же время к ней безупречно почтительное отношение.

Не щадя хлопот и усилий, граф обращался ко всем своим влиятельным знакомым, прося их содействия в деле освобождения старого профессора. Но австрийская тюрьма не так-то легко выпускает раз захваченную ею добычу, — одна за другой, рушились надежды Гонтрана. Уже отчаявшись сам в избавлении Михаила Васильевича, он тем не менее продолжал ободрять и обнадеживать Леночку.

Однажды, задумчивый и печальный, молодой человек возвращался от своей невесты, напрягая все силы своего ума, чтобы придумать какое-нибудь средство избавить Михаила Васильевича от заключения. Но все было напрасно, — казалось, все средства были исчерпаны.

В эту минуту какой-то господин, быстро проходя мимо графа, так сильно толкнул его, что Гонтран не мог удержаться от раздраженного восклицания:

— Какой черт там толкается?!