– Во время моих кавказских приключений довелось наблюдать, как ведут себя натуральные бараны в отаре, когда собак рядом нет. Тут тоже можно подумать, что офицеры исчезли как класс! Кстати, Николай Карлович, и сколько их здесь?
Рейценштейн поднял глаза вверх.
– Так, все три запасных батальона Порт-Артурского гарнизона – четвертый, третий и седьмой, в сумме две с половиной тысячи штыков. Мы оставили только ротных и взводных командиров, прапорщиков, подпоручиков и поручиков, а всем старшим офицерам нашли другие должности. Кроме того, от флота выделено по одной абордажной роте от каждого корабля первого класса, а также команды «Боярина» и «Енисея». Всего полторы тысячи штыков. Итого около четырех тысяч нижних чинов и унтер-офицеров при ста семидесяти офицерах.
– Отлично, Николай Карлович, отлично, – усмехнулся я, – теперь у меня есть возможность выбора! И, кстати, а как это Стессель расщедрился на запасные батальоны?
Рейценштейн усмехнулся в бороду, – А его высокопревосходительство уже наполовину прочел ту книжку про наши дела, что дал ему Павел Павлович. Вчера вечером из Мукдена приехала следственная комиссия, с полуночи Стессель под домашним арестом и ему еще долго будет не до этих батальонов. Приказ о их переводе подписан Наместником. Александр Владимирович, а что вы имели в виду, когда говорили о возможности выбора?
– Сейчас увидите, прикажите господам офицерам построить свое воинство, – я обвел рукой толпящихся у дороги солдат и матросов. – Потом официально передадите командование мне, и можете наслаждаться зрелищем высшего пилотажа.
– Чем-чем, наслаждаться? – не понял Рейценштейн.
– Словечко из наших времен, означающее, что вы не пожалеете, что видели это зрелище. Давайте я об этом чуть попозже расскажу…
Строили это воинство не меньше получаса – что ж, лиха беда начало. Но вот, наконец, образовался какой-никакой строй. На левом фланге – матросские роты в черном, на правом – солдатские роты в белом. Появилось желание в следующий раз построить их в шахматном порядке, для равномерности, так сказать. А потом все равно к выпуску, закажем им новую форму, похожую на нашу. И будут все одинаковые…
В это время господин капитан первого ранга толкнул короткую речь, по смыслу примерно так, что он завез их на эти острова и сдает новому командиру. А это человек легендарной свирепости и героизма будет делать из них таких же героических бойцов, а теперь слово предоставляется…
Я шагнул вперед.
– Значит так, господа кандидаты… Да, да, кандидаты, вы не ослышались! Честь стать нашим курсантом надо еще заслужить. Все вы – и офицеры, и унтер-офицеры, и рядовые матросы и солдаты – должны пройти отборочный цикл подготовки, после которого каждый четвертый рядовой или унтер-офицер вернется в свою часть или на свой корабль. Успешно пройдя этот этап, вы будете переформированы уже по штату бригады и получите право называться курсантами. После чего незамедлительно приступите к основному циклу подготовки, после завершения которой будут произведены экзамены. И те, кто успешно их сдаст, будут назначены на должности, соответствующие их званию. Учить и тренировать вас будут мои бойцы со специальной подготовкой. Вы должны слушать их как родного отца, потому что они знают то, что сделает из вас таких же быстрых, умелых и беспощадных к врагам бойцов. Все понятно?
В ответ – только угрюмая тишина, типа: «Куда нас завез этот бородатый Сусанин с немецкой фамилией?» Но ничего, привыкнут! А пока надо направить людей вслед за товарищем прапорщиком на японский склад, за инвентарем, для устройства лагеря. Тренировки начнем завтра-послезавтра, а пока исключительно хозяйственная жизнь. Тем более что еще десять дней будет продолжаться Великий Пост, а пока бойцы не разговеются, применять серьезные нагрузки противопоказано. А пока будем строить штурм-полосу и полосу препятствий, спортивный городок с турниками, лестницами и канатами. Также необходимо нормальное стрельбище… Ну и потихоньку начнем вводить новичков в спортивную форму, как-то так. Свою же роту я решил использовать как инструкторов при подготовке, а потом не размазывать по бригаде, а так и оставить разведывательно-диверсионной ротой.
18 марта 1904 года 06:05 по местному времени. острова Эллиота, якорная стоянка у острова Да-Чан-Шан Дао. БПК «Адмирал Трибуц»
Капитан первого ранга Сергей Сергеевич Карпенко.
Уходим в море на рассвете, причинять неприятности японскому микадо и британским банкирам. Вы нас еще не знаете? Так вы нас еще узнаете! Это вам, мистеры, не в прошлый раз, теперь мы идем веселой компанией – «Трибуц», «Аскольд» и «Новик». И с нами «Сунгари», бывший «Киль» – оказывается, призовой суд конфисковал его за наглую перевозку военной контрабанды, а название присвоили в честь погибшего в Чемульпо вместе с Варягом парохода. Весь день и всю ночь его окончательно освобождали от остатков японского груза. Весь запас японской амуниции был шлюпками перевезен на береговые склады, и теперь «Сунгари» идет в балласте, если не считать грузом две с половиной сотни моряков русского торгового флота, которые составят призовые команды для захваченных кораблей. Как вспомню, как мы мучались в прошлый раз – жуть берет. А теперь, если корабль задерживается, то команде шлюпки на воду, и греби к ближайшему берегу, а на их место своих.
Вышли из внутреннего рейда и легли на курс. Скорость четырнадцать узлов. Для нас это экономический ход, для «Новика» с «Аскольдом» почти экономический, а вот для несчастной «Сунгари» почти предельный. Оглядываюсь. Прямо за нами, в пяти кабельтовых, идет «Аскольд», за ним угадывается «Новик», и лишь в самом конце «Сунгари». Над морем поднимаются в небо черные столбы угольного дыма. Ветер клочьями сносит их в сторону далекой, почти на горизонте, полоски земли. Местные корабли ходят не только на угле, их топливо это еще и пот десятков кочегаров, лопатами забрасывающих уголь в ненасытные пароходные топки. Для меня это так же дико, как если бы грузовик двигался, потому что водитель крутит педали. Наши инженерные гении из БЧ-5, особенно с «Быстрого», обещали подумать, что тут можно сделать, чем помочь предкам. Работали же в мое время угольные ТЭЦ безо всяких кочегаров.
Рейценштейн Николай Карлович на связь выходит регулярно. Ну, это у него с непривычки к оперативной связи. Больше всего его нервирует то, что мы нагло идем охотиться прямо на японский задний двор. Ах, не вышел бы Камимура! Ну, выйдет – и что с того, удерем! Правда, «Сунгари» с ее четырнадцатиузловым ходом и все трофеи жалко. Но и от этого геморроя есть противоядие – в трюмах «Трибуца» хранятся двадцать шесть донных мин. Еще двадцать две штуки имеются на «Быстром». Тут звучали предложения раскурочить весь этот золотой фонд, а взрывчаткой снарядить мины «Уайтхеда» для «Новика», но фиг им! Этим старьем все равно трудно во что-нибудь попасть, а вот донные мины из конца двадцатого века есть настоящая вундервафля. Во-первых, траль не траль местными тралами, все одно толку не будет – как лежала голубушка на дне, так и лежать будет. Во-вторых, ее мощи хватит, чтобы отправить на дно любое местное корыто, хоть бы и броненосец. Значит, решено – как войдем в район оперирования, первой же ночью направлю оба вертолета к Сасебо – пусть отложат свои яйца на фарватере; и японцам тоже будет интересно жить.
Выхожу на связь:
– «Аскольд», капитана первого ранга Рейценштейна, пожалуйста!