Вот совсем уже замедливший ход «Новик» бросает якорь, на воду спускают новомодный бензиновый катер, который мчит к нам, разгоняя волну и распространяя вокруг себя аромат бензинового угара. И вот пакет уже у меня в руках, я отчаянно разрываю плотную бумагу и при свете электрической лампы вчитываюсь в каллиграфически ровные строчки написанные рукой секретаря Наместника. Мне и моему «Манджуру» предписывается убыть сперва во Владивосток, где принять под командование отряд номерных миноносцев, а потом всем вместе и дальше к Камчатке и Курильским островам. У японцев там нет боевых кораблей, поэтому никто не помешает мне на корню пресечь развившийся в тех краях хищнический промысел, а также самое настоящее пиратство и бандитизм. Следовать туда, я должен буду отдельно от освободившего меня отряда, но ничего, не маленький не заблужусь.
20 марта 1904 года 10:25 по местному времени. острова Элиот, остров Да-Чан-Шан Дао.
подполковник Морской пехоты Александр Васильевич Новиков.
Сегодня с утра на внутреннем рейде островов Элиота очень оживленно. К нам пришли корабли 1-й Тихоокеанской эскадры, не находящиеся в ремонте или в походе. Это броненосцы «Петропавловск», «Победа», «Полтава», крейсера «Баян» и «Диана». Как пошутил товарищ Одинцов: «Начались морские учения «Особая Миссия – 1904». С эскадрой прибыли также и Наместник вместе с командующим флотом. Что же пусть приходят. За три дня удалось сделать немало. Разбит палаточный городок, построен пищеблок, пока под открытым небом. Под парусиновым навесом – солдатская и офицерская столовые. От нарядов на кухню я с облегчением отказался, поскольку Дарья Михайловна прислала туда своих «девочек». И вот ведь змея – самых молоденьких и миловидных поставила на раздачу. И вот представьте – подходит к раздаче Ваня из Рязани, отстоял очередь человек двадцать, протягивает свой котелок. Да не фельдфебелю усатому, и не бабе-артельщице, раскормленной как племенная свиноматка, а восточной красавице, одетой, впрочем, с претензией на русскость – в белый фартук поверх темно-синей японской матроски и белый же платочек, по-девичьи повязанный под подбородком. И все – готов Ваня, не привык он к столь сильным впечатлениям. Сердце – тук! ёк! И туман в глазах. А красавица полный котелок с поклоном протягивает… Ну чем не тысяча и одна ночь? В офицерской части еще круче – сервис как в фешенебельном Сеульском ресторане сто лет тому вперед. Официантки пока во все тех же матросках и фартуках, но говорят, что скоро будет униформа. Все быстро, четко, аккуратно и молча. И когда Дарья успела их так вышколить – непонятно; или это у них в крови? Ну и, естественно, где люди пищу принимают там они должны… В общем с удобствами, которые во дворе, пока напряг, но мы над этим работаем – еще пара дней и нормативы будут выполнены.
Но я отвлекся. Как только корабли бросили якоря, Наместник немедленно съехал на берег. Нельзя сказать, что наше хозяйство его сильно восхитило, но и неудовольствия не вызвало. Обычный полевой лагерь, тем более собранный по большей части на трофейном имуществе. На тот момент, когда его высокопревосходительство обходили мое хозяйство, большая часть кандидатов работала на оборудовании полосы препятствий и штурмового городка. Стрельбище было уже готово, с рядами ростовых мишеней для винтовки на восемьсот и триста метров, и поясных на шестьдесят метров. Также был оборудован тир для стрельбы из короткоствольного оружия на пятьдесят и двадцать пять метров. В ходе оборудования стрельбища возникло недопонимание с некоторыми пехотными офицерами, которые были уверены, что из винтовок надо стрелять залпами, а целиться необязательно. Пришлось на пальцах объяснять прописные истины, а парочке особо упрямых поручиков выписать обратный билет. Ибо нефиг! Споры спорами, а приказы надо выполнять!
Но вот, значит, и высокое начальство…
Рапортую, как умею:
– Ваше высокопревосходительство, вверенная мне сводная учебная бригада морской пехоты занимается оборудованием полевого лагеря и учебного полигона. На настоящий момент разбит палаточный лагерь, оборудованы пищеблок, солдатская и офицерская столовые. Из элементов учебного полигона полностью закончено стрельбище и тир. Кандидаты приступили к контрольным стрельбам.
– Ну-с, Александр Владимирович, замечательно! – Наместник Алексеев повернулся к своей свите. – Обратите внимание, господа офицеры, всего за три дня такой результат! А ну, Александр Владимирович, признавайтесь, палаточки-то откуда взяли?
– Трофейные, ваше высокопревосходительство, – отвечаю я, – как и котлы в пищеблоке и много чего еще. У меня такой начальник службы тыла, что ржавого гвоздя не выкинет, все в дело приспособит.
– Хорошо, хорошо, – Наместник огляделся вокруг, – а не пройтись ли нам на ваш полигон, посмотреть, как там идут работы? А, Александр Петрович… – увидел он выходящего из штабной палатки полковника Агапеева. – И как ваша жизнь с этими головорезами? Загорели вы слегка, румянец появился – не бедствуете, однако…
Ну да, до полигона два километра – а тут ни лошадей, ни джипа, чтобы возить начальство. Как они будут, с эдакой комиссией, пешком добираться по пересеченной местности? Но выяснилось, что я, оказывается, слишком плохо думал о Наместнике…
За полчаса мы с Агапеевым да Наместник со свитой довольно бодрым шагом добрались до полигона. Может быть, все дело в том, что вся жизнь светского человека проходит на ногах. На всех этих балах, приемах, аудиенциях и прочие мероприятиях публика СТОИТ! Сесть предлагают только самым немощным старикам. Я к чему это говорю – большая часть генералов-пузанов из «арбатского округа» умерла бы, не пройдя и полпути до полигона. Но, короче, пришли. А там строительство вавилонской башни в разгаре. Одни ров роют, только земля с лопат летит. Русского солдата учить копать не надо – любят это земляное дело мало, но когда припрет, роют как кроты.. Те, что до службы плотниками были, сколачивают из бревен и досок стандартный макет двухэтажного дома. Вот-вот поднимать будут, ямы под столбы уже вырыты и цемент в корыте замешан. Вон столбы ставят и колючую проволоку натягивают. Поснимали все, что японцы на лагеря для рабочих пустили и еще на складе мотки нашли… И еще творят нечто, непонятное даже мне, но тут распоряжается Слон, и я не вмешиваюсь – он в учебных делах куда больший дока, чем я. Чуть в стороне деталь пейзажа, более-менее понятная местным – ряды мишеней для отработки приема штыкового боя. Такие же мишени будут включены и в состав штурмовой полосы для отработки комплексных навыков.
Осмотрев эту, с позволения сказать, стройку века, Наместник повернулся ко мне:
– Ну, Александр Владимирович, и когда вы думаете закончить?
– Дня через четыре, ваше высокопревосходительство, если делать все тщательно. К тому времени мы как раз закончим нулевой цикл подготовки.
– Ну-ка поподробнее, – оживился Наместник, – про этот «нулевой цикл». Да вы не бойтесь Александр Владимирович, господа офицеры все свои. А кто лишнее болтать будет, язык вырежу и собакам скормлю.
– Это значит, что, во-первых, все кандидаты пройдут осмотр у врача, который должен провести первичный отсев. Во-вторых, с первого дня начались щадящие подготовительные физические тренировки. Вот, Александр Петрович не даст соврать, что если я сразу нагружу новичков физическими упражнениями как своих старых бойцов, то на следующее утро они не смогут встать от мышечной боли. Кроме того, на стрельбище мы проверяем способности кандидата к стрельбе. Рядовой состав стреляет из винтовки Мосина, а офицеры из личных наганов. Предварительный цикл тренировок рассчитан на десять дней, как раз до кануна Светлого Праздника Пасхи. На Страстную субботу произведем отсев тех, кто не прошел отбор состоянию здоровья и физической форме, и сразу после праздника приступим к первому циклу основных тренировок.
– Ваше высокопревосходительство, из первоначально прибывшего контингента в состав штурмовых батальонов не попадут около тысячи рядовых и унтер-офицеров и порядка половины офицеров. Первые два отсева безвозвратные – то есть не прошедшие отбор вернутся в свои части и на корабли. Это те, кто непригоден к нашей службе по физическим кондициям и состоянию характера. Из тех, кто не пройдет третий и четвертый круг, будут сформированы комендантская рота, батальон огневой поддержки, полевая служба тыла. Кроме того, Александр Петрович взялся помочь сформировать штаб бригады.
– Ну, ну Александр Владимирович, – проворчал Наместник, – надо ли так жестоко, может. пусть послужит, пооботрется!