Капитан Морской пехоты РИ Сергей Александрович Рагуленко (Слон)
Комбриг наш, Новиков Александр Владимирович, поднял меня сегодня ни свет ни заря. Собирайся, говорит, герр гауптман, есть особо важное задание. Тут надо до Порт-Артура сбегать, Товарищ Одинцов просил меня оказать содействие одному человечку. Честно говоря, это и в наших интересах тоже. Да, говорит, с собой возьми троих-четверых «наших» прапоров для солидности. Ознакомился я с заданием, дорогие товарищи, и слегка офонарел. Это надо же! Поступить в распоряжение новоназначенного директора вечерней школы – это раз. Проследовать на миноносце «Страшный» в Порт-Артур и, используя мандат Наместника Алексеева, мобилизовать на службу преподавательский состав Пушкинской школы – это два. Ну, в-третьих, о противодействии местных властей можно не беспокоиться, генерала Стессель отстранен от должности и мается под домашним арестом. Еще на первый день знакомства Одинцов подсунул Наместнику роман Степанова и некоторые исторические документы, и вот теперь от Стесселя и компании только так летят пух и перья-с. Алексеев – это еще тот танк! И сейчас этот погром в самом разгаре, ревизионная комиссия-с свирепствует, Стессель на время расследования отстранен от всех дел, его обязанности комкора и коменданта Квантунского укрепрайона временно исполняет генерал-майор Кондратенко, обязанности коменданта крепости генерал Смирнов, а в остальном заходи кто хочет, и бери что хочет. Короче, Полярный Лис в своем репертуаре – подкрался незаметно, блин. Генеральше тож не повезло, читал Порт-Артурскую гезетенку «Новый Край» и офигевал, чем она там наказывала бедных сироток, что были у них на воспитании, а в самом деле в услужении… полуметровой линейкой! И свидетельства доктора приложены. Как я чувствую, съедят его с потрохами, не дожидаясь конца войны. И телеграмма эта вполне дурацкая про потопленный русский флот – это надо же было так облажаться?!
Короче, этот Кислюк оказался мужичком среднего роста, моложавым, плотным, но не разжиревшим. На висках седина, хотя это не особо заметно. Неплохой коричневый гражданский костюм наших времен и галстук со шляпой. Ну точно большой начальник. Из нагрудного кармана торчит платок, все точно по этикету. Мы же одеты в свое повседневное, правда, с новыми погонами, стиль – сюр. Портупеи, пистолеты на поясе, правда, в сумках у новоиспеченных прапоров притаились АКСУшки. Бандитизма в Артуре хватает – и китайского, и родного, расейского, так что огневая мощь не повредит. Взял с собой проверенных своих ребят из второго взвода. Сержанта «Цыпу» (теперь подпоручика, в миру Юрия Цыплакова) и рядовых с прозвищами «Дот» и «Вест» (теперь прапорщиков, а в миру Василия Ротова и Александра Ветерка). Погрузились мы на «Страшный» перед самым рассветом. Пути до Артура на полных ходах около трех часов. Капитана второго ранга Юрасовского Карпенко проинструктировал крайне просто – дойти до Артура, ждать в гавани нашего возвращения, доставить обратно на Элиоты несколько человек и груз, ну и нас, родимых, не забыть.
Снялись с якоря с первыми лучами солнца. Ну идти на миноносце, после БДК – это, я вам скажу, что-то с чем-то. Хотя до нас довели, что высаживать десанты мы будем как раз с таких «Соколов». Карпенко вспомнил, что в Великую Отечественную десанты выбрасывали в немецком тылу с торпедных катеров. А нынешние миноносцы – это самое близкое, что есть в нынешнем флоте к торпедным катерам сороковых годов. Скорость почти такая же, только водоизмещение и осадка великоваты. Но все же лучше, чем японцы у Бицзыво на шлюпках. Только вот качка блин, даже при относительно спокойном море. А сами миноносники привычные – вон, ходят по палубе как по твердой земле. И во прикол – кто с нами пообщался, тому это даром не прошло. Стоим, значит, на палубе под мостиком, держимся за леера, наслаждаемся морской природой (благо от скорости угольную копоть назад уносит), и вдруг слышим краем уха как мичман Акинфиев обращается к своему командиру Юрасовскому:
– Товарищ капитан второго ранга…
И смех, и грех. Мои прапора чуть не заржали в голос. Надо будет споймать юношу один на один и объяснить, что право на «товарища» надо еще заслужить – и ему, и его командиру. Хотя, если вспомнить, как они тут погибли в ТОТ раз, так может, они уже и заслужили. Ведь отдали же свою жизнь, не задумываясь, до последней капли крови.
Худо ли бедно, но к часам десяти утра добрались до Артура. Капитан второго ранга Юрасовский отправил вместе с нами к школе мичмана Акинфиева.
– Андрей Михайлович, будьте добры, проводите господ офицеров до Пушкинской школы, а то они не местные. – Константин Константинович произносил это с легкой улыбкой, уже кажется, каждой собаке известно, что мы не местные. – С вами будет надежнее.
С борта, ошвартовавшегося у бочки, с миноносца спустили шлюпку и через несколько минут мы уже были на набережной Старого Города. Идти пришлось где-то полчаса. Улицы пыльные, на вид как заштатный Усть-Урюпинск. Честно говоря, ни Старый город, ни Новый впечатления на меня не произвели. Группа из пяти офицеров и одного гражданского целеустремленно шагающая куда то по своим делам, не вызвала ни у кого любопытства – слишком обыденным стало это явление с началом войны. Вопросы могла вызвать разве что не совсем обычная черная форма с местными погонами армейского образца, но как-то обошлось. Вот если бы мы прогулялись по городу ближе к вечеру, когда улицы заполняются гуляющей публикой, тогда да – нездорового внимания было бы гораздо больше. По дороге почти не разговаривали. В школу вошли колонной по два, гулко топая берцами по деревянным ступеням. Картина маслом – солдаты победоносной армии занимают поверженный город. В небольшом одноэтажном здании было как-то слишком не по-школьному пустынно. Внезапно распахнулась одна из дверей и навстречу нам вылетела слегка растрепанная дама с некоторой претензией на вторую молодость.
– Господа офицеры, да как вы посмели!!!
Вперед вышел господин Кислюк.
– Госпожа Желтова? – произнес он ледяным тоном, и дама растеряно кивнула. – Ознакомьтесь! – он сунул в нос директорше Большую Страшную Бумагу от Алексеева. – В связи с военной необходимостью учительский персонал вашей школы считается мобилизованным. У вас есть час на сбор вещей. Время пошло. Миноносец ждет.
Раз – и дама застыла как окаменевшая, прямо немая сцена…
На шум выскочила еще одна девица, прямо как с картинки из учебника – белая кофта, платок, черная юбка до пят – ну точно училка. Уперла руки в боки извечным русским народным жестом.
– А вы, простите, кто такой будете, господин хороший?
Ну все, проснулось осиное гнездо, зажужжало, вон кто-то еще топает – сейчас заклюют. Тут герр Кислюк разворачивается и выдает своим командным тоном:
– По распоряжению Наместника Дальнего Востока Пушкинская школа объявляется закрытой, а весь персонал мобилизованным. С этого момента я ваш новый начальник!
– Как так мобилизованные? – завопила девица. – Да где это видано?! Ах, вам там баб не хватает, за нас взялись, охальники?!
И тут я со своими парнями грохнул таким хохотом, что чуть не повылетали стекла.
– Слышь, товарищ капитан, – ржал Цыпа. – Ага, размечталась! Вот приколола, юмористка! Счас, уссусь компотом, сил моих нет. Да им не в школе учить, им только в Камеди Клаб выступать.