– Исполняю волю Совета, – со злостью произнес колдун сквозь зубы, и только я уловила нотку обреченности в его голосе.

Очевидно, Джей причислял меня к первой категории, однако в моем самоконтроле был вовсе не уверен.

Со стороны могло показаться, что два человека играют сценку из театральной драмы, настолько все выглядело неестественно. Но внутри этой сцены все было опутано древней магией, которая вцепилась в нас серебряными нитями и вела.

Джей повернулся ко мне и теперь уже тихо сказал:

– Встань лицом ко мне.

Я не знаю, в какой угол сознания он запихнул рокочущий комок ярости, но сейчас его взгляд был спокойным и холодным, почти как в тот день, когда я, сама того не зная, приносила ему клятву ученика.

Члены Совета встали вокруг нас, образовав широкий круг. С их помощью что-то происходило, могучее, древнее, затрагивающее и землю, на которой мы стояли, и окружавший нас воздух. Я увидела свечение, обволокшее колонны и объединившее их. Не для красоты здесь были собраны разные породы камня. Сложный узор расползался по поверхности, а потом протянул нити и охватил меня светящейся сетью запутанных заклинаний. Меня, и только меня.

Я почувствовала, как нити проникают в мою голову… а может, и в душу. Я дернулась в попытке вырваться, но было поздно. Из глубин они вытащили саму мою сущность, отряхнули от пыли, счистили шелуху, ощипали перья и выставили, обнаженную, в это магическое пространство. Все, что в глубине души я считала правильным и неправильным, было возведено в абсолют. Мир поделился на черное и белое, а я была центром его. Краски вокруг поблекли, и мир и вправду стал черно-белым, пульсирующим серебряной магией.

В этом новом мире я была абсолютной белизной. Древняя магия возвела меня в статус творца и судьи. У меня больше не было имени, и разве нужно оно огромному, бесконечному эго? Ты нравишься мне, говорила я, простирала руку и даровала белизну. Ты мне не нравишься – тебя поглотит чернота космоса. Моего космоса.

Джей поднял руку и легко шлепнул меня по щеке.

Я посмотрела на него с удивлением. В глубинах памяти шевельнулось воспоминание о каком-то суде. Мелкое, ничтожное, смешное. Этот мир вращается вокруг меня, и нет в нем интересов, кроме моих. Нет суда, кроме моего.

Я рассмеялась. Так и быть – будет вам суд!

Я бросила на колдуна покрывало черноты. Оно объяло его, но тут и там стали вспыхивать искры, разрывая космическую материю. Я всмотрелась и увидела, что чернота не поглощает его, а лишь покрывает оболочкой.

Это я осудила его и вынесла приговор, я окутала его этой чернотой.

Если его чернота не является им, то может и моя белизна – только обман, иллюзия, в которую я сама себя облачила?.. Я одна стою в центре своего черно-белого мира, и мир этот существует лишь в моих глазах.

Я посмотрела на свои руки, сияющие, охваченные древней магией. Белоснежные, с темным пятном клятвы на правой руке. Белизна начала растворяться, и руки оказались по локоть черными.

В мире, где я была центром, я была и судьей. И я осудила себя.

Ритуал не предполагал слов, но мой учитель почти беззвучно прошептал: «На колени».

Мир больше не вращался вокруг меня. Мир застыл. Я опустилась перед ним на прожженную заклинаниями траву.

Он протянул ко мне руку. Рука с нашим общим знаком.