– Достопочтенный Совет напал на мою ученицу, которая не может себя защитить от атаки двенадцати взбесившихся колдунов, – прорычал Джей.

– Я попрошу, десяти, – пристыжено вскричал один из светящихся силуэтов. – Мы с коллегой не могли участвовать в этом безобразии, как и остановить его, ведь мы присутствуем здесь бестелесно.

Второй силуэт пошел мелкой рябью, то ли от волнения, то ли от стыда, а может выражал таким образом согласие. Я вспомнила, что мне запрещено смотреть на них, и снова опустила глаза. Трава больше не искрилась изумрудом, а посерела и пошла пятнами. Я украдкой приподняла руку – на коже тоже остались пятна неровной формы.

– Девяти, – стыдливо пробасил Санта.

Собрание зашумело, все пытались выяснить, кто принимал участие в закидывании меня заклинаниями, а кто пытался образумить коллег. По всему выходило, что на меня вообще никто не нападал.

Колдун Тавист усердно скрипел пером, уткнувшись носом в свои бумаги. Его рука беспорядочно металась над листом, и казалось, что от невозможности описать это зрелище, он корпел над рисунком.

– Полно, полно, – утихомиривающе произнесла Белая ведьма. – Попрошу всех остыть, забыть этот несущественный инцидент и вернуться к делу. Обвиняемые, займите свои места.

Джей снова встал справа от меня. Он был спокойнее, чем я ожидала. Быть может, этот обезьяний цирк была нам на руку? По крайней мере, мне показалось, что Совет больше не был однородной массой, воспринимавшей Джея только лишь как преступника, случайно нашедшего лазейку в древней магии и теперь преспокойно расхаживающего среди мирных граждан, подвергая их опасности.

Сначала Белая ведьма обратилась ко мне.

– Девочка, мы все просим вас, откройте глаза! Откройте глаза и посмотрите на человека, который стоит рядом с вами, чистым, незамутненным взглядом. Он мог запугать вас, я верю в это, мы все верим. Но мы защитим вас, Совету хватит сил отправить вас домой, а его отправить туда, где он не достанет вас. Просто расскажите нам все, расскажите правду!

Очевидно, эта речь была заготовлена на случай, если я все-таки попробую защититься магией или если Джей не вмешается. Поэтому сейчас слова Белой ведьмы прозвучали совсем не убедительно, ведь защищать меня надо было как раз от нее. А ведь для нее и нет других вариантов, вдруг осенило меня. Колдунья не видит в Джее ни человечности, ни способности брать ответственность за других. Для нее он остается все тем же мальчишкой, который в слепой жажде знаний изучал запретную магию, не скрываясь, пользовался ею и тем самым раздражал Совет. Быть может, она не могла увидеть в нем того, чего не было в ней самой. Быть может, это и было нашим шансом.

Я молчала. Актаис прошептала «Бесполезно!» и обратилась к Джею:

– Хорошо же, господин колдун. Потрудитесь объяснить нам, что мешает вашей ученице отвечать на вопросы Совета.

Я чувствовала, что Джей немного расслабился. Почему? Похоже, наконец-то действие пошло по его сценарию.

– Госпожа Екатерина будет говорить, когда я ей прикажу, – резко ответил он.

– Что же, шевелится она тоже исключительно по вашему приказу? – поинтересовался самый молодой член Совета.

– Именно так, советник Гастон.

Кто-то хмыкнул, а молодой человек продолжил:

– Тогда как вы объясните, господин ан-Тарин, то, что случилось несколько дней назад?

– Я могу объяснить это только тем, уважаемый Совет, что пока я был занят изучением всего, что произошло за время моего отсутствия, к моей ученице втерся в доверие Сет под предлогом того, что мы оба были учениками у Тина. Неудивительно, что Екатерина решила, что нашла в его лице друга.