Они помолчали. Полюбовавшись влажными губами Самуэля, Пуа простила его за то, что он не спросил, чем она сама собирается заниматься в воскресенье.

— А я вот к Саре схожу, наверное, попрошу косички подправить. Уж очень славно у нее получается. — Она провела рукой по голове, стащила одну косичку на лоб и придержала ее за кончик.

— Дуг-то где? — спросил Самуэль о ее так называемом младшем брате.

Пуа цыкнула.

— Дак небось возле Тетушки Би трется. Не след мальчуганам так за материнскую юбку держаться.

Самуэль опустил глаза и крепче взялся за поводья.

— Ой, я не то…

— Знаю, — перебил он ее.

Пошевелив ногой траву, он наклонился, подобрал с земли камешек и запустил им через забор. Пуа проследила взглядом, где он упал.

— Здорово кидаешь. — Губы ее растянулись в улыбке. Самуэль улыбнулся в ответ. — Пошли со мной завтра к Саре.

Самуэль дернул ртом.

— Чего ты? Нешто Сару недолюбливаешь?

Самуэль рассмеялся.

— Порядок у меня с Сарой. А только делать-то мне там что? Сидеть и глазеть, как она тебе косы плетет?

Пуа спрыгнула с ограды.

— Ага. — Она шагнула к Самуэлю и коснулась его влажных, запыленных волос. — Сдается, и тебе бы неплохо заплестись.

Несколько секунд они стояли рядом, шумно дыша и не произнося ни слова. Самуэлю неловко было смотреть на Пуа, она же не могла отвести от него взгляд. Глаза у Самуэля были из тех, что приглашают войти, тепло приветствуют, а потом аккуратно прикрывают дверь прямо перед твоим носом. А ты, оставшись за порогом, отчего-то просто не можешь развернуться и уйти, сразу начинаешь колотить в запертую дверь в надежде, что тебе откроют. Вокруг пальцев Пуа обвились темные кудряшки. Самуэль зажмурился. Губы Пуа слегка приоткрылись.

Она поглядела поверх плеча Самуэля и вдруг увидела Исайю. Тот стоял, привалившись спиной к двери хлева, упираясь в темное дерево ногой и скрестив руки на груди. Не хмурился, не улыбался, словно завис где-то посередине меж этих двух состояний. И смотрел вроде как в сторону и в то же время — как будто внутрь себя. Даже не двигался почти, только временами отмахивался от надоедливых мух. Пуа выпустила из пальцев прядь волос Самуэля и помахала Исайе, но он, кажется, не заметил. Тогда она окликнула его. Исайя опустил руки и как-то нерешительно направился к ним. Смотрел он на Самуэля, и тот, обернувшись, тоже взглянул на него. Пуа не слышала, чтобы они обменялись словами, и в то же время отчетливо поняла, что они что-то друг другу сказали. Исайя неторопливо подошел к ним и, остановившись возле Самуэля, прикоснулся к его спине. Конь потоптался на месте и снова замер.

— Привет, Пуа.

Исайя поздоровался так дружелюбно, что ей на мгновение почудилось, будто ее приглашают туда, куда обыкновенно никого не пускали. Однако же проскальзывали в этом его спокойном тоне нотки такие колючие, что у нее зачесалась голова. Взглянув на него, она заметила, как на лице его быстро промелькнуло какое-то странное выражение.