– Все в порядке?
Не услышав от меня ответа, Карла повторяет:
– Все в порядке?
– Ровно настолько, чтобы заставить себя поверить: невзирая на тот факт, что все Тёрны в нашем роду умирали, увидев Сейди, я не умру. Правильно?
– Ну конечно, ты умрешь, – говорит Карла как нечто само собой разумеющееся. – Но, скорее всего, не скоро и определенно не из-за того, что тебе привиделся призрак. Эбенизер.
– Кто?
– Эбенизер Скрудж из «Рождественской песни в прозе» Чарльза Диккенса… Ой, не заморачивайся! Я считаю, что ты в норме. И беспокоиться тебе не о чем. Усекла?
С глубоким выдохом я киваю:
– Да. Спасибо вам, доктор Карла. Простите, что разбудила вас.
– Всегда пожалуйста. – Пробормотав что-то типа «Почитывай иногда книжки», Карла отключается.
Я стучу в дверь Форда, позабыв о том, что его мама может еще спать после вечерней смены. Но она уже одета, а глаза ее ясны. Открыв мне дверь, миссис Саттер, как обычно, приглашает меня в дом.
– Ты в порядке, дорогая? По-моему, ты оделась не по погоде…
По правде говоря, я вся взмокла от пота. Ноги после бега дрожат и подкашиваются, а кожу пощипывает так, что мне хочется из нее вылезти. Но я лишь слабо улыбаюсь:
– Спасибо, все нормально. А Форд дома?
– Он еще спит, – закатывает глаза миссис Саттер. – Ты же знаешь, что его утром пушками не поднимешь. Но я пойду разбужу его, и, пока он будет превращаться из зомби в человека, мы попьем с тобой чай. Как тебе такая идея?
Я пытаюсь отблагодарить ее искренней улыбкой. И не важно, как я зла на Форда. Миссис Саттер всегда была ко мне добра. Особенно после гибели родителей. Я тогда провела много времени под ее опекой, она будто заменила мне маму на время.
А теперь у нас с Фордом все пошло наперекосяк, и, возможно, я уже никогда не переступлю порог этого дома. Да, я так зла сейчас на Форда, что готова не только растрясти этого соню, но и вытрясти из него душу!
– А ничего, если я сама поднимусь к нему?
– Если ты выдержишь запах его ног и утреннего дыхания, вперед! – хихикает миссис Саттер уже по дороге на кухню.
Я поднимаюсь по лестнице. Комната Форда – самая большая из трех спален (его мама не могла не выделить сыночку лучшую комнату). И выходит она окнами прямо на восточные ворота поместья.