— Дорогая, я выигрываю в любом случае.
Ее глаза расширились, а сердце замерло. Она быстро встала, его имя сорвалось с ее губ, как ругательство.
— Аид.
Его имя на ее губах, казалось, подействовало на него, но она не могла сказать, было ли это хорошо или плохо — его глаза потемнели, а линии улыбки превратились в жесткую, непроницаемую маску.
— Мне нужно идти.
Она развернулась и вышла из маленькой комнаты. На этот раз она не позволила ему остановить себя. Она поспешила вниз по винтовой лестнице и нырнула в массу тел на первом этаже. Все это время она остро ощущала то место на запястье, где пальцы Аида касались ее кожи. Было ли преувеличением сказать, что оно горело?
Ей потребовалось некоторое время, чтобы найти выход. Толкнув дверь она вышла на улицу и сделала несколько глубоких вдохов, а затем позволила всему, что произошло обрушиться на неё.
Она позволила Аиду, Богу Подземного Мира учить ее, прикасаться к ней, играть и расспрашивать ее.
И он победил.
Но это было еще не самое худшее.
Нет, хуже всего то, что в ней была какая-то сторона — сторона, о существовании которой она не подозревала до сегодняшнего вечера, которая хотела вернуться внутрь, найти его и потребовать урок анатомии его тела.
Глава III
Нью-Афинские новости
Персефона проверила зеркало, чтобы убедиться, что ее маскировка на месте. Магия была слабой, потому что это заимствованная магия, но этого хватило, чтобы скрыть ее рога и сменить темно-зеленые глаза на болотные.
Она протянула руку, чтобы нанести немного больше чар на глаза. Их было труднее всего изменить, и потребовалось больше магии, чтобы приглушить яркое, странное свечение. Подняв руку, она остановилась, заметив что-то на запястье.
Что-то темное.
Она присмотрелась повнимательнее. Ряд черных точек отмечал ее кожу, некоторые поменьше, другие побольше. Похоже, на ее руке была сделана простая, элегантная татуировка.
Что-то не так.
Персефона открыла кран и терла кожу, пока она не стала красной и грубой, но чернила не сходили и не размазывались. Казалось, что они потемнели.
Затем она вспомнила вчерашний вечер, когда рука Аида накрыла ее руку, чтобы не дать ей уйти. Тепло его кожи передалось ей, но после того, как она покинула клуб, это тепло превратилось в ожог, который только усилился, когда она легла спать прошлой ночью.