Его губы дрогнули. — Я прихожу.
— Почему? — спросила она. Вопрос удивил его и ее, на самом деле она не собиралась говорить это вслух. — В смысле… Тебе не обязательно отвечать на этот вопрос.
— Я отвечу, если ты ответишь на мой.
Она на мгновение уставилась на него, затем кивнула.
— Хорошо.
— Я прихожу, чтобы повеселиться, — сказал он, но похоже, он не знал, что это такое. — А теперь ты… Почему ты сегодня здесь?
— Моя подруга Лекса была в списке, — сказала она.
— Нет. Это ответ на другой вопрос. Почему ты сегодня здесь?
Она обдумала его вопрос, затем сказала: — Мне показалось это бунтарством.
— А теперь ты не уверена?
— О, я уверена, что это бунт, — сказала Персефона, водя пальцем по поверхности стола. — Я просто не уверена, что буду чувствовать по этому поводу завтра.
— Против кого восстание?
Она посмотрела на него и улыбнулась. — Ты сказал один вопрос.
Он тоже улыбнулся, и это заставило ее сердце биться сильнее в груди. — Да, сказал.
Глядя в эти бесконечные глаза, она чувствовала, что он может видеть ее — не маскировку или даже ее кожу и кости, но ее суть, и это заставляло ее дрожать.
— Тебе холодно?
— Что?
— Ты сильно дрожишь с тех пор, как села, — заметил он. Она почувствовала, как ее лицо покраснело, и внезапно выпалила: — Кто была эта женщина с тобой?
На мгновение он выглядел смущенным, а затем сказал: — Оу, Минфа. Она всегда кладет руки туда, где им не место.
Персефона побледнела. — Думаю, мне пора идти.