— Ну феи — это ж тебе не клопы! — возразил Бруно. — Они как птицы, скорее…

— Да ладно. Вот что у нас клопы делают? Кусаются, раздражают, покоя не дают и с ними толком не поспишь. Ну и чем от них феи отличаются? Только размер покрупней и гадят побольше…

Тем временем они выехали к старой дороге. По краям ее обметало травой, но середина редела рыжеватыми проплешинами.

— Ну что, лошадок погреем? — предложил Клыкастый.

— Да, до темна можно, — отозвался Рик, ускоряя жеребца.

Лес был редкий и светлый, дорога тянулась прямо, как стрела. Солнце клонилось к закату все ниже, и от земли начинала подниматься прохлада, смешанная с солоновато-кислым запахом болота. И тут вдалеке Рик заметил что-то темное и большое в кустах рядом с тропой, какой-то предмет, издали напоминавший короб.

— Повозка? — то ли спросил, то ли сообщил он.

— Сейчас узнаем, — отозвался Бруно.

Приблизившись к месту, все остановили коней.

Это действительно была сломанная повозка — большая, добротная, с крытым верхом. Кусты росли в глубокой канаве у дороги, и, по всей видимости, колесо повозки провалилось в нее на ходу, отчего та завалилась на бок. На дне еще валялись расклеванные птицами и подранные зверьем грязные мешки к какими-то припасами. В траве поблескивала умытая талым снегом и дождями кухонная утварь.

Рик спешился, подошел посмотреть на опустевшую упряжь.

— Все бросили, и налегке уехали?… — проговорил он, повнимательнее оглядываясь по сторонам.

— Не совсем, — сказал Клыкастый, указывая в другую сторону от дороги. Рик проследил взглядом за его рукой и увидел под деревом останки человека, завернутые в лохмотья зимнего плаща.

— Мертвецы на пути — плохая примета, командир, — огорченно добавил Клыкастый и звучно сплюнул.

— У меня всю жизнь так, — заметил Рик, возвращаясь в седло. — Не впереди, так сзади…

— О, дай байку про мертвяков расскажу! — оживился бородач.

— Чувствуется — человек с Кьелла приехал! — блеснул широкой улыбкой Бруно.

— Да не, это древняя. Короче, жила одна молодая вдова…

Все тронулись дальше в путь. Лес темнел на глазах, тени на земле становились все гуще.

— … Траур закончился, к ней другие свататься начали — а та ни в какую. Нет, говорит, и все тут. Ну, один из женихов-то не выдержал, думает, дай-ка подгляжу, что там у нее в доме делается, кого привечает. Ну не бывает, чтобы баба молодая здоровая — и мужика не хотела. Значит, кто-то хаживает. Дай, думает, поймаю. Ну вот сидит он в засаде, глядь — бредет кто-то…