Внезапно начинается ор на китайском, потом слышится удар, потом снова китайский, слово «водитель», а потом напуганное от Иголки:

— Он мертв!

— Твою мать, хватай руль! Руль хватай!

— Я не…

— Заткнись и гони в порт! В порт!

«Да я и с первого раза понял», — думает Рид, резко уходя в поворот на другую улицу. Из четырех машин в живых осталось три, а если Нирмана нагнала ту, что поехала на юг, то две: Иголки и та, которую ведет Салим к западу от города. Картина Рида воодушевляет, и все вокруг уже не кажется таким отстойным. Оставив Иголку на линии, он подключается по выделенке к Салиму:

— Скучал, малыш?

Тут тоже слышится очередь выстрелов. Ну вот, никого ни на секунду нельзя оставить!

— Век бы тебя еще не слышал.

— Как там у вас?

— Вмешались какие-то типы, черти их раздери, — шипит Салим. — Вылезли непонятно откуда с калашниковыми, расстреляли всю тачку.

— У Иголки, похоже, только что была примерно такая же картина. У него — та-да-а-ам! — Картель. А у вас?

— Не думаю. На ребят Деванторы точно не тянут. Лица вообще неизвестные.

— Сколько?

— Около пяти… Да, точно, пятеро. Андрею давать оружие себе дороже, я… Да мать твою! Это новая сутана, урод!.. Я отстреливаюсь, китайцы отстреливаются, всем скопом, блять, отстреливаемся и не даем им подойти к машине. И ждем Боргеса с друзьями. Они в десяти минутах.

Рид уже заранее не завидует: ни бедным китайцам в машине, попавшим под перекрестный обстрел, ни неизвестной пятерке неудачников, влезших в чужую разборку. Боргес и Зандли представляют собой ударную силу их маленького храброго отряда: девочка с двумя SRM-1216 на каждую руку и мальчик, объявленный в розыск в пятидесяти восьми странах. Если, конечно, людей, которым за тридцать, можно назвать «мальчик» и «девочка».

Рид обгоняет чей-то кроссовер и жмет до перекрестка по встречке.

— Скучать не приходится, я погляжу.

И едва не встречается лоб в лоб с микроавтобусом.

Лица водителей вокруг можно выносить в отдельный жанр живописи. В последний момент Рид теснит седан и въезжает в редкий поток, игнорируя обезумевшую какофонию гудков вокруг. А потом он понимает, что именно так раздражает его периферийное зрение, и прищуривается в зеркало заднего вида. Ага. Он, конечно, уже дал маху с автомобилями сегодня, но это не значит, что его можно списывать со счетов. Спасаясь от «Вольто», он пересек все южное побережье Австралии и знает, как выглядит «хвост».