— Агент Шпиль! — нараспев произносит Рид, подключаясь к линии. — Ну что, ты где?

Доки — симбиоз старых складов, новых ангаров, брошенных под стенами канатов, стоящих в проходах ящиков со знаками для ориентировки грузчиков. Здесь есть основные дороги — для рабочих на технике, а есть маленькие просветы между зданиями, через которые Рид не рискует проезжать.

— В порту, — честно отвечает Иголка.

Рид даже не успевает хлопнуть себя по лбу: это уж слишком тупой прокол в прикрытии, — как на том конце раздается на очень плохом яванском:

— Это я вижу, дебил. Ты найдешь сегодня пристань или нет? — Несмотря на наличие знаков, здесь реально трудно ориентироваться: просто потому, что, случайно проморгав нужный поворот, можно очнуться уже где-то в Чили. — Давай, пока этот монстр Девантора куда-то делся.

Рид мог бы поделиться коллективным опытом всей Джакарты, что если Девантора куда-то исчезает, то это не к добру.

— Кхм, — неловко кашляет Иголка. — К какой, вы сказали, пристани?

— Ты имбецил? Нет, серьезно, скажи мне — имбецил? Десять раз тебе сказал, урод: к пятой!

Аж настроение поднимается. Рид оборачивается, ища, с кем бы разделить радостный момент. Одно из тел сзади заваливается на бок — всем бы такую группу поддержки. И в горе и в радости, как говорится.

— Да, я вас понял. К пятой пристани. К пятой.

Вот как все это закончится: Рид порекомендует епископу этого чудесного мальчика к повышению. Даром что его собственная поднятая рука на любом церковном голосовании теперь воспринимается как мишень, по которой нужно палить.

Итак, пятая пристань. Рид уверен, что это за высокой башней укрытых парусиной ящиков, стоящих на углу. Он поворачивает за нужный угол и тут же видит заезжающий за следующий поворот такой же серебристый выкидыш индонезийского автопрома. Если что-то выглядит как тачка, в которой скрижали, и едет в том направлении, куда должны ехать скрижали, то это либо «Тимор» семейной пары, решившей остановиться на заправке, либо машина, в которой Иголку незаслуженно называют имбецилом.

Машина тут же скрывается, но даже нескольких секунд Риду хватает, чтоб проникнуться мыслью: план работает. Дескать, еще чуть-чуть — и вот Шамбала достигнута, Эльдорадо разграблено, самые красивые девочки и мальчики Порт-Ройала на борту «Черной Жемчужины».

«Тимор» виляет, проскальзывая задними колесами по свежей луже. К гудению в капоте и звуку открывающегося шампанского прибавляется плеск воды и шелест колес. Чужих колес.

Рид резко поворачивается влево — на звук. И видит это. Точнее, сначала видит, а потом не видит. Видит, не видит, видит, не видит: за складами, на соседней улице мелькает мотоцикл. Рид знает, кто это. Черт побери, Рид знает, кто это!

— Отвратительно, — нажимая кнопку в гарнитуре, шипит себе под нос Рид, не особо заботясь о частоте, на которую его выбрасывает.

Мотоцикл на соседней улице пропадает и спустя секунду появляется уже за Ридом. Ну разумеется! Ты не мог ехать там, где ехал? Нет, тебе, как обычно, нужно на хрен все испортить!

Это Девантора.

Между ними метров десять. Стоит Риду на секунду отвести взгляд от зеркала заднего вида… Когда он смотрит в него повторно, в руке у него уже оружие.

— Отвратительно! — рявкает Рид уже громче.