Тем временем японцы продолжали воевать на Дальнем Востоке, хотя их положение было совершенно безнадежным. Они не были готовы безоговорочно капитулировать, как того требовали американцы. Это подразумевало возможность того, что их император Хирохито уйдет в отставку и, возможно, будет привлечен к уголовной ответственности за военные преступления. Такое унижение было для японцев неприемлемо, и американские лидеры были хорошо осведомлены об этом. Например, морской министр Джеймс Форрестол считал, что американского заявления о том, что император не будет низложен и предан суду, вероятно, будет достаточно, чтобы положить конец войне. И действительно, было вполне возможно уговорить японцев капитулировать, несмотря на их условие об иммунитете Хирохито.

Требование американцев о безоговорочной капитуляции было далеко не неприкасаемым: капитуляция Германии в генеральском штабе Дуайта Эйзенхауэра в Реймсе тремя месяцами ранее тоже была не совсем безоговорочной[36]. Кроме того, условия Токио были совсем не такими уж существенными, как позднее оказалось: даже после безоговорочной капитуляции Японии американцы так ничего и не предприняли против Хирохито.

С благословения Вашингтона он продолжал оставаться императором еще долгие годы.

Почему японцы считали, что все еще могли позволить себе такую роскошь, как добавлять свои условия к сделанному им предложению сдаться? Их основная армия в Китае все еще была цела, и с этой армией они могли возможно, защищать сами Японские острова, и поэтому янки все еще пришлось бы дорого заплатить за заведомо неизбежную американскую победу. Но это могло бы произойти только в том случае, если бы Советский Союз не был вовлечен в войну на Дальнем Востоке и не выступил бы против японских войск на материковой части Китая. Нейтралитет Советов оставлял Токио небольшую надежду на американское одобрение их условия, касающихся императора.

В каком-то смысле, таким образом, война с Японией продолжалась, потому что Советский Союз не вмешивался. Однако уже в 1943 году Сталин в Тегеране пообещал объявить войну Японии через три месяца после капитуляции Германии. Он подтвердил это обещание 17 июля 1945 г. в Потсдаме. Вашингтон рассчитывал на то, что Советы в середине августа нападут на Японию. «С япошками будет покончено, если это случится», — признался Трумэн в своем дневнике, имея в виду ожидаемое вступление СССР в войну на Дальнем Востоке. Также американский военно-морской флот заверил Вашингтон, что они помешают японской армии отступить из Китая в Японию, чтобы противостоять там американскому вторжению. На самом деле было сомнительно, что американское вторжение в Японию будет необходимо. Мощный американский флот мог бы с помощью блокады заставить это островное государство выбирать между капитуляцией или голодом.

Так что, чтобы закончить войну против Японии без дальнейших жертв, у Трумэна было несколько особенно привлекательных вариантов. Он мог бы согласиться на незначительное японское условие в отношении их императора, он мог подождать, пока Красная Армия разгромит японцев в Китае и тем самым принудить их к безоговорочной капитуляции, или он мог бы добиться этой безоговорочной капитуляции через морскую блокаду. Однако Трумэн и его советники не выбрали ни одну из этих альтернатив, они решили разбомбить Японию атомным оружием. Это решение, которое будет стоить жизни сотням тысяч людей, в основном гражданских лиц и особенно женщин и детей, предоставляло Соединенным Штатам огромные преимущества. Начнем с того, что применение атомной бомбы, возможно, могло заставить Токио сдаться еще до того, как Советы вступят в войну в Азии. В этом случае США не пришлось бы привлекать Москву к участию в принятии решений по послевоенной Японии и территорий, оккупированных Японией (таких, как Корея и Маньчжурия), да и на Дальнем Востоке и в Тихом океане в целом. США могли бы сыграть там роль «единственного рыцаря». И эта гегемония была целью, достижение которой для Вашингтона фактически было причиной его войны против Японии, как мы видели в предыдущей главе. Попытка поставить Японию на колени через блокаду означала бы, что японская капитуляция почти наверняка наступила бы только после вступления в войну Советского Союза[37]. А советское вмешательство в войну на Дальнем Востоке угрожало — по мнению американских лидеров — теми же преимуществами для СССР, которые получили для себя США в Европе в связи с их относительно поздним вмешательством в войну там — место за столом победителей, которые навяжут побежденному противнику свою волю, выкроят из его территории зоны оккупации, изменят границы, а также определят послевоенные политические и социально-экономические структуры с несомненной большой выгодой и престижем для себя. Вашингтон не хотел допустить к этому Советский Союз. Американцы подошли близко к победе над Японией, своим главным соперником в этой части мира. Теперь им не нужен был новый потенциальный соперник, соперник, чьи «мерзкие коммунистические идеи» уже стали очень влиятельными в Китае и других азиатских странах. Американцы надеялись, что, сбросив атомную бомбу, они добьют Японию без лишних слов и таким образом возьмутся за Дальний Восток без преследований советскими наблюдателями.

Бомба дала Вашингтону второе важное преимущество. Опыт работы в Потсдаме убедил Трумэна в том, что только действительная демонстрация этого нового оружия заставит Сталина стать достаточно уступчивым. Использование атомного оружия, чтобы стереть с лица Земли японский город — желательно такой, который пока не сильно пострадал от войны, чтобы ущерб был особенно впечатляющим — казался идеальным средством запугивания Советов и принуждения их к уступкам в Германии, Польше и остальной Центральной и Восточной Европе. Министр иностранных дел Трумэна, Джеймс Ф. Бирнс, когда-то признал, что использование атомной бомбы было необходимо, чтобы через эту демонстрацию американской мощи сделать Советы в Европе более сговорчивыми.

Атомная бомба была готова как раз вовремя: до вступления Советов в действие на Дальнем Востоке. И все же ядерное уничтожение Хиросимы 6 августа 1945 года не смогло предотвратить вступление советских войск в войну с Японией. Японское правительство не выбросило немедленно белый флаг, как надеялись американцы, а 8 августа 1945 года — ровно через три месяца после капитуляции Германии в Берлине — Советский Союз объявил войну Японии. На следующее утро Красная армия атаковала японские войска в Северном Китае, в Маньчжурии. Японские лидеры не капитулировали сразу после сбрасывания атомной бомбы на Хиросиму, вероятно, потому, что разрушения, какими бы ужасными они ни были, были ничуть не хуже разрушений после обычных взрывов, которые ранее превратили ряд японских городов в пепел. Например, при атаке тысяч бомбардировщиков на японскую столицу 9 и 10 марта 1945 года было еще больше жертв, чем в Хиросиме. Как бы то ни было, потребовалось еще некоторое время до того, как, наконец, была объявлена безоговорочная капитуляция, и таким образом Советский Союз все еще воевал против Японии. Соединенные Штаты теперь должны были как можно скорее закончить войну, чтобы ограничить ущерб для своих целей, причиненный советским вступлением в войну. На следующий день после объявления войны Советами, 9 августа, США сбросили вторую атомную бомбу на Японию, на этот раз на город Нагасаки. Об этой бомбежке, в которой погибло много японских католиков, сказал американский военный священник позже: «Я думаю, что это была одна из причин, по которой сбросили вторую атомную бомбу, — потому надо было срочно заставить японцев сдаться до прихода русских». Но прошло еще пять дней, до 14 августа, прежде чем японцы сдались безоговорочно, что они, кстати, сделали больше из-за вступления в войну Советского Союза, чем из-за атомной бомбардировки. Тем временем Красная армия добилась больших успехов, к сильному сожалению Трумэна и его сообщников, и из Маньчжурии начала освобождение Кореи от зловещего японского колониализма.

Казалось, что американцам на Дальнем Востоке все еще придется иметь дело с советским партнером. Или все же нет? Трумэн продолжал действовать. Он вел себя так, словно союзники не создали прецедента в войне в Европе, и отверг 15 августа 1945 года предложение Сталина о создании советской зоны оккупации в побежденной стране Японии. А затем, 2 сентября 1945 г. генерал Дуглас Макартур официально принял капитуляцию Японии на американском линкоре «Миссури» в Токийском заливе, где представители Советского Союза (и других союзников на Дальнем Востоке, например, Великобритании и Нидерландов) только присутствовали в качестве незначительных фигурантов. Япония не была разделена на зоны оккупации, подобно Германии. Соединенные Штаты оккупируют землю своего поверженного соперника в одиночку, и генерал Макартур в качестве американского «вице-императора» в Токио добился того, чтобы никто из союзников не принял участие в этом процессе, каким бы ни был их вклад в общую победу. Советы, конечно, вступили в действие только в конце войны с Японией, но разве сами Соединенные Штаты также не вступили относительно поздно в борьбу с нацистской Германией, а именно, только после того, как ход военных событий уже был переломлен на Восточном фронте, начиная с декабря 1941 года?

Не было нужды применять атомную бомбу для того, чтобы поставить Японию на колени. Но Трумэн хотел использовать это ужасное новое оружие, а для этого у него были, как мы увидели, различные собственные неотложные причины. Хиросима и Нагасаки были принесены в жертву на алтарь империалистических амбиций Америки и ее враждебности к Советскому Союзу. Но такие цели нельзя было откровенно высказать вслух, и вот почему были выдуманы различные ложные причины. Сам Трумэн лицемерно заявил в то время, что цель двух атомных бомбардировок состояла, якобы, в том, чтобы быстро закончить войну без дальнейших потерь для американских войск, чтобы «вернуть мальчиков домой». Вот так и возник миф, который американские СМИ, Голливуд и большинство американских и западных историков продолжают пропагандировать.

Один из преемников Трумэна, Барак Обама, в мае 2016 года нанес визит в Хиросиму. Там он описал атомную бомбардировку этого города хладнокровно, как «смерть, падающую с неба», как будто это было стихийное бедствие, которое не имело никакого отношения к его стране. Но он отказался выразить свое сожаление от имени дяди Сэма. Позднее был опубликован полный похвал доклад об этом президентском «достижении» в престижной газете New York Times, о том, что «многие историки верят, что бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, которые в совокупности унесли более 200 000 человеческих жизней, в конечном счете помогли спасти еще большее количество жизней, потому что вторжение на Японские острова вызвало бы еще большее кровопролитие».

Не было сказано ни слова о том, что суровые факты противоречат этой «версии», и о том, что многочисленные историки имеют противоположное мнение. Вот как это делается — чтобы ложные мифы продолжали жить.