Война была выгодна не только американским компаниям и банкам с филиалами в Германии, но и для всех компаний, которые выпускали самолеты, танки и другую военную технику. США уже долгое время были заняты расширением и модернизацией своей армии — стратегические бомбардировщики и авианосцы появились не только после начала войны, их спланировали и построили раньше! Увеличение военных расходов государства стимулировало экономический спрос до такой степени, что наконец-то Великая депрессия подошла к концу. Кроме того, американская промышленность в рамках знаменитой программы президента Рузвельта о ленд-лизе также поставляла военную технику для Великобритании, что позволило этой стране продолжать войну даже после поражения Франции. Вопреки распространенному мнению, «помощь» по ленд-лизу — это не бесплатный подарок. Это была сложная система займов и кредитов, которые не случайно принесли огромные прибыли (почти исключительно крупным) американским компаниям и банкам, в ней участвовавшим.
Ленд-лиз обещал быть выгодным для американского крупного бизнеса и в перспективе. Одним из условий его реализаци было то, что Лондон после войны обязался отменить свою протекционистскую политику, известную как «имперское предпочтение». Эта система делала американский экспорт в Великобританию и ее владения и колонии очень сложным. Ленд-лиз использовался, таким образом, как оружие, с помощью которого американские продукты могли завоевать британский рынок, — другими словами, с помощью которого американский империализм смог вторгнуться на рынок своего империалистического соперника, ослабить его и, в конечном счете, сделать зависимым. В конечном итоге ленд-лиз оставил Соединенное Королевство с колоссальным долговым бременем, которое было полностью погашено только 29 декабря 2006 года! Война, развязанная германским империализмом, с которым неофициально и сдержанно, но все же очень тесно были связаны Соединенные Штаты, позволила американскому империализму превратить своего британского соперника в империалистической «крысиной гонке» в вассала. В ходе Второй мировой войны английский империализм, некогда самый сильный в мире, но очень ослабленный уже Первой мировой войной, был беспощадно низведен до статуса младшего партнера империализма американского.
Еще до войны Гитлер был «хорош для бизнеса», но война, которую он начал, оказалась гораздо более прибыльным делом. Она позволила получить беспрецедентные прибыли и укрепила международные позиции американского империализма. Соединенным Штатам долго не пришлось самим участвовать в этой войне, а лидеры крупного бизнеса хотели, чтобы она длилась как можно дольше, в чем в какой-то момент открыто признался Генри Форд.
Был только один фактор, который мешал американским промышленникам и банкирам в войне в Европе, а именно, — что Советский Союз, воплощение антикапитализма и антиимпериализма, тогда еще не стал жертвой германской агрессии. Когда это наконец произошло, 22 июня 1941 года, фашисты пересекли советскую границу на танках и грузовиках, выпущенных заводами Ford и GM, с топливными баками, заполненными бензином, поставленным компанией «Texaco» и другими американскими нефтяными трестами.
Когда нацистская Германия напала на Советский Союз, многие американские промышленники и банкиры желали, чтобы не победила ни та, ни другой. Они надеялись, что конфликт на Восточном фронте затянется надолго, до тех пор, пока оба противника не рухнут в изнеможении. Однако ядро американских бизнесменов оставалось настроенными решительно профашистски и антисоветски, и они надеялись, что Гитлер сможет уничтожить Родину коммунизма. Вполне вероятно, что так думало большинство владельцев и менеджеров американских компаний с немецкими филиалами, потому что это они создали военную машину, которая смогла позволить нацистским легионам продвинуться к Москве.
Когда 5 декабря 1941 года Красная армия у ворот Москвы внезапно перешла в контратаку, которая была столь же разрушительной, как и удивительной, Гитлер и командиры его войск поняли, что блицкриг на Востоке не даст ожидаемой молниеносной победы, и что Германия обречена проиграть войну. Тот день, как мы уже видели, стал поворотным моментом Второй мировой войны. Однако американские промышленники и банкиры не имели никакого представления о фиаско блицкрига в Советском Союзе. Было также ясно, однако, что у немцев все еще долго будут связаны руки на далеком и бескрайнем Восточном фронте. Это позволит британцам продолжать войну, а это означало, что прибыльные дела, связанные с ленд-лизом, не закончатся в обозримом будущем. Другими словами, успехи Красной армии пошли на пользу бизнесу.
Таким образом, осенью 1941 года курсы на фондовой бирже Нью-Йорка росли по мере того, как все невероятнее становилось, что нацистский крестовый поход на Востоке закончится триумфом еще в этом же году. Ситуация стала еще более радужной, когда стало ясно, что в будущем и с Советами можно будет вести бизнес, после того, как в ноябре 1941 года Вашингтон и Москва подписали соглашение о ленд-лизе.
Чудесная война в Европе, таким образом, открыла новые двери для американского империализма. Но были и проблемы, вызовы и дилеммы.
Экономическая политика нацистского режима привела к упадку энтузиазма по отношению к Гитлеру в Соединенных Штатах. Американский империализм хотел открыть двери по всему миру для своей экспортной продукции и инвестиционного капитала. Начиная с конца 1930-х годов и даже в первые военные годы, однако, нацисты все больше ограничивали доступ к рынкам Германии и завоеванных ею европейских стран для всего, кроме самых необходимых импортных товаров, особенно стратегического сырья вроде нефти. Большая часть Европы стала такой закрытой экономикой, в которую для американских бизнесменов практически невозможно было проникнуть. Для американских компаний с филиалами в Германии это была не такая уж проблема, но промышленников, которые не пользовались этим преимуществом, и многих политиков, которые были убеждены, что процветание страны зависело от внешней торговли, это очень сильно беспокоило. Еще хуже была успешная агрессивная торговая политика, которую Берлин проводил в Латинской Америке, рассматриваемой Дядей Сэмом как его задний двор. В 1930-е годы доля Германии в объеме импорта таких стран как Бразилия и Мексика увеличилась настолько, что это стало угрожать ранее не имевшей тут никакой конкуренции торговле американской. Нацистская Германия быстро стала «самым жестким конкурентом» Соединенных Штатов в этой части мира, как выразился германский посол в Мексике в 1938 году в своем донесении в Берлин. Таким путем нацистский режим потерял большую часть поддержки, которой он ранее наслаждался со стороны корпоративной Америки. Дружба между американскими и немецкими империалистами быстро остывала.
Поражение Франции и Нидерландов в 1940 году снова подняло на повестку дня вопрос, что будет с их колониями на Дальнем Востоке, Индокитаем и Индонезией, которые, соответственно, были богаты каучуком и нефтью. Как мы видели в главе 9, Япония стала грозной империалистической державой и конкурентом на Востоке, и Вашингтон уже давно строил планы будущей войны против этой нее. Это привело, как мы видели, к спровоцированному нападению японцев на Перл-Харбор и к объявлению Соединенными Штатами войны против Японии, но также и к неожиданному и нежелательному объявлению войны Гитлером Соединенным Штатам.
Таким образом, империалистические США вдруг оказались вместе со своим младшим партнером Британией на стороне коммунистов, антиимпериалистов Советского Союза в своей борьбе против Германии и Японии. Теперь Советский Союз был союзником и даже другом Соединенных Штатов Америки. И Великобритании, в соответствии с принципом «враг моего врага — мой друг». Эта дружба была обречена быть похороненной, как только общий враг будет повержен, так же как и гитлеровско-сталинский пакт действовал лишь до тех пор, пока он устраивал обе стороны. Так что американцы и англичане придумывали всевозможные оправдания тому, чтобы не открывать второй фронт в Западной Европе.
Западный фронт принес бы значительное облегчение Красной Армии на Восточном фронте. Но западные союзники стояли в сторонке и наблюдали, пока советские солдаты массово шли в ожесточенные бои. Они сражались с немцами в титанической битве под Сталинградом и других местах и нанесли им там гигантские потери. Из общего числа 13,5 миллиона немецких потерь, раненых, убитых и пропавших без вести во время Второй мировой войны, не менее десяти миллионов полегли на Восточном фронте. Самый большой вклад в победу союзников над нацистской Германией внесли Советы, но заплатили за это они невиданно высокой ценой. В общей сложности в войне погибло более 13 миллионов советских солдат, по сравнению с 300.000 американцев и столько же британцев. Советский Союз также потерял десятки миллионов мирных граждан, а материальный ущерб, который понесла страна, был просто невероятен. Это было чрезвычайно выгодно американцам и британцам, которые надеялись, что Германия и Советский Союз истощат друг друга в борьбе на востоке, а Соединенные Штаты и Великобритания затем смогут появиться как черт из табакерки и решить послевоенную судьбу Европы[40].
Неформальное партнерство между американским и германским империализмом никогда не существовало на уровне правительств, но всегда — на уровне частного предпринимательства. Это проявилось в прибыльном сотрудничестве между компаниями и банками с обеих сторон. Когда в декабре 1941 года внезапно и неожиданно наступило военное противостояние между этими странами, это, однако, ни в коем случае не означало конца для выгодных деловых отношений. Бизнес был важнее патриотизма, а получать прибыли — важнее, чем выиграть войну. Все оставалось по-прежнему, «бизнес как обычно». Немецкие филиалы американских компаний после Перл-Харбора не были конфискованы нацистским режимом, как это часто считают. Вмешательство нацистов в их управление оставалось минимальным, штаб-квартиры в США сохраняли значительную степень контроля с помощью надежных и преданных своему делу немецких менеджеров и в некоторых случаях филиалов в нейтральных странах, как в Швейцарии. Эти филиалы продолжали выпускать военную технику, которая срочно была нужна Гитлеру, чтобы продолжать вести свою кровавую войну, даже после того, как он потерял уже всякую надежду на победу. Американские дочерние компании были специализированы в области массового производства такой продукции, и нацистские бонзы хорошо понимали, к чему привело бы вмешательство в политику таких компаний, как Opel, — это могло поставить под угрозу производство.
К материалам, которые американские компании и филиалы поставляли воюющей Германии, принадлежала полноприводные грузовики, радиолокационные системы, двигатели для Messerschmitt ME-262, самого первого реактивного истребителя, и турбины для печально известных ракет Фау-2. Дочерняя компания IBM Dehomag предоставила сложные вычислительные машины, используемые нацистами для создания списков евреев и других жертв для их депортации. Также продолжались и поставки горючего от некоторых американских компаний в Третий Рейх. Через порты Карибского бассейна и Испании Standard Oil поставляла Германии не только нефть, но и другое сырье, необходимое для продолжения войны, например вольфрам и хлопок.
Это правда, что у американских филиалов в Германии не было другого выбора, что им пришлось тогда выпускать товары для нацистского режима, как твердят различные историки-апологеты. Но этот аргумент явно не относится к компаниям, которые искали и находили способы поставить нефть и другие продукты на экспорт в Германию. Кроме того, ни менеджеров компаний, ни филиалы в Германии, ни их боссов в США никто не вынуждал продолжать производить продукцию для нацистов. Напротив, они сами все без исключения очень хотели продолжать в том же духе. Ведь производство для нацистского режима до самого конца войны оставалось чрезвычайно рентабельным. Кстати, до самого конца нацисты аккуратно оплачивали свои счета, а именно деньгами, украденными у их жертв, золотом, украденным из национальных банков оккупированных стран, как в Бельгии, и другими видами капитала, попавшего в их руки в результате завоевательной войны, грабежей и преступлений.
Швейцарские и международные банки, базирующиеся в Швейцарии, были к ним достаточно дружелюбны, чтобы помогать в осуществлении этих платежей.
Высокая рентабельность предприятий Германии в годы войны была обусловлена не только регрессивной заработной платой и социальной политикой нацистского государства, но и массовым использованием принудительного труда иностранцев. Например, Ford-Werke широко использовала «остарбайтеров», насильно угнанных из Советского Союза и Восточной Европы, а также в какой-то момент даже узников концлагеря Бухенвальда. Это помогло обеспечить то, что прибыль Ford-Werke почти удвоилась между 1939 и 1943 годами. Как это было еще до начала войны, филиалы американских компаний полученную прибыль реинвестировали, в основном, в самой Германии. Это увеличило стоимость инвестиций. Таким образом, стоимость Ford-Werke официально возросла с 60,8 миллиона рейхсмарок в 1938 году до 68,8 миллиона в 1945 году, но на самом деле более вероятно, что стоимость компании во время войны выросла вдвое.
Иногда прибыль вывозилась через швейцарские банки, например, Банк международных расчетов (БМР) в Базеле. Об этом финансовом учреждении, в котором доминировали и управляли американские и немецкие банкиры (даже во время войны!), известно, что оно помогло нефтяному магнату Уильям Родсу Дэвису в вывозе части прибыли, полученной его немецкой дочерней компанией. Даже после Перл-Харбора он продолжал работать с представителями немецких, а также американских компаний. С американской стороны в это был вовлечен Аллен Даллес, базировавшийся в Берне представитель Секретной службы США (Управления стратегических служб (OSS), предшественника ЦРУ). По словам немецкого историка Юргена Брюна, это управление представляло собой «собрание представителей ведущих компаний, инвесторов и адвокатов с Уолл-стрит». Даллес действительно подпадал под это описание, потому что, как мы видели, он вместе о своим братом Джоном Фостером Даллесом был партнером в юридической фирме «Салливан и Кромвелл». Начальником Даллеса в управлении был Уильям Джозеф Донован, также бывший адвокат с Уолл-стрит. Донован дружил с Герхардом Вестриком, немецким юристом компании Ford и Standard Oil, который в июне 1940 года организовал в Нью-Йорке одну из вечеринок в честь немецких побед.
Во время войны Вестрик был менеджером немецких филиалов ITT и Kodak. Бернский банк действовал как своего рода частный клуб, в котором немецкие и американские бизнесмены, их адвокаты и их коллеги, банкиры могли незаметно встретиться для ведения бизнеса — в то время как их страны вели войну друг с другом. Французский писатель Поль Валери сразу после Первой мировой войны заявил, что «во время войны люди, которые не знают друг друга, убивают друг друга из-за людей, которые очень хорошо знают друг друга, но не убивают друг друга».
В Соединенных Штатах общественность не знала, что дочерние компании известных американских корпораций поставляли все виды вооружения и другой техники врагу. Администрация США знала о том, что происходит, но делала вид, как будто беспокоиться было не о чем. Это имело самое непосредственное отношение к тому факту, что экономические лидеры страны, собственники и менеджеры крупных банков и компаний, долгое время имели огромное влияние на политических лидеров в Вашингтоне. Они делали это с конца девятнадцатого века, когда крупные производители оттеснили мелких, и страна стала брать империалистический курс. Во время Второй мировой войны влияние крупного бизнеса стало еще больше. Его представители, в том числе бизнесмены с громкими именами, роем слетались в Вашингтон, чтобы занять там важные посты в государственной администрации, якобы, потому, что во времена войны она «нуждалась в их опыте». Среди этих «экспертов» был и Уильям С. Кнудсен, президент General Motors с 1938 по 1940 год, и поклонник Гитлера, Эдвард Стеттиниус-младший, бывший топ-менеджер «Дженерал Моторс», и Чарльз Уилсон, большой босс в «Дженерал Электрик», еще одной компании со значительными инвестициями в Германии.