— Стоит ли, мой капитан? — поднял брови Погодин.

Рядовые с сомнением поглядели на капитанскую ногу, но приказ обсуждать не стали — и на том спасибо. По пути на броню Багров пережил несколько болезненных мгновений, зато смог оглядеться снаружи, взять на себя утраченный было контроль.

Итак, что мы имеем? Неизвестный еловый лес, куда Калинин заехал, пытаясь срезать путь. Нужная дорога — относительно той, где случился инцидент со свиньёй — проходит гораздо восточнее. Казалось бы, езжай себе восточнее, и горя не знай. Но — вот она, главная сложность: дороги здесь не ровные, изламываются почём зря.

Калинин, видать, повёл БТР на восток от свиного тела, только нужный изгиб дороги взял да проморгал. Или он сразу, как дурак, на юг ломанулся? Угу, проясним. Но пока что сдадим назад засевшим промеж елей БТРом.

— Хрусталёв, метнись — передай Калинину: «Помалу назад!».

— Слушаюсь! — солдат растворился перед горячечным капитанским взором. Обязать его, что ли, двигаться медленнее? Хотя не важно.

БТР, приминая густые еловые ветви, двинулся назад. Чтобы успешно рвануть вперёд, иногда приходится хорошенько попятиться. Истина не нова. Жаль, Калинин сюда ехал так долго. Не решался, стервец, признаться, что давно потерял ориентиры.

Потом Гаевский с Хрусталёвым замелькали точно спицы в колесе, курсируя между Багровым на броне и Калининым в кабине. Если капитан к очередному возвращению кого-то из них успевал задремать, они его деликатно будили — такой уж приказ они получили заранее. Просыпаясь, Багров продирал воспалённые глаза, всматривался в узкую колею между незнакомых ёлок и давал Калинину новое указание:

— Теперь задний ход и чуть левее… Далее прямо. И снова назад и направо — градусов на сорок пять…

Не прошло и часу, как БТР выбрался на поляну, где смог развернуться. Ехать передом — ясное дело, куда сподручнее. Но Багров так и не позволил себе мирный сон на складной медицинской лежанке посреди десантного отсека. Доверишь кому то другому без того проваленное дело — и пиши пропало: полковник Снегов твоего БТРа не дождётся, Зоран Бегич не встретится заживо с Евролабом, да и тебе самому потеря времени не позволит спокойно вернуться в Брянск.

Русские специально путали словенских картографов, да сами и запутались. Должно, нечасто им случалось двигаться по объездным дорогам. Катались по тому главному пути, вдоль которого у мьютхантеров — специальные засады да блок-посты. Ради них, собственно, братья Бегичи на броне и сидели — сутки напролёт до роковой встречи со свиньёй-мутантом.

Дальнейший участок пути Горан провёл внутри БТРа, рядом с братом. Конечно, трудновато совсем забыть о пане Щепаньски (обязательно ведь спросит, а где собранные разведданные?). Но профессор — легко догадаться — не удовлетворится всё равно, а брат-близнец у Горана только один.

— Зоран, ты очнулся? Слышишь меня? — нет, показалось.

С тем, что секретных мьютхантерских объектов — которые изначально планировалось потихоньку разведать, да нанести на карты — им не видать, Бегичи уже и смирились. Но представлял бы интерес и тот свободный от постоянного контроля мьютхантеров путь в зону расселения мутантов, которым их провезли. Даже с учётом постоянного кружения и смены дорог с участками полного бездорожья.

Не случись несчастья, Горан до конца сидел бы на броне и вертел головой, запоминая приметы. И всё равно ничего бы не добился: раз уж по этому пути русский БТР заехал в тупик, то и европейским бронемашинам сюда соваться не след.

Конечно, рано или поздно капитан Багров заставит своего тупицу водителя выбраться на верную дорогу, но всякая привязка к местности Гораном уже давно и полностью потеряна. Потому он теперь и может сидеть у изголовья Зорана — и ни о чём второстепенном не переживать. Зоран-Зоран, как же тебя спасти?

Последнюю фразу в поисках поддержки Горан повторил вслух.

— Известно, как, — ответил на его слова добрый врач Погодин, — сильные антибиотики и переливание крови в продвинутых установках Евролаба. Если, конечно, мутанты всю эту сложную машинерию не раздолбали каменными топорами.

— А могли раздолбать? — не на шутку встревожился Горан.

— Да не переживайте, рано ещё! Хотя всё бывает, могло статься и такое.