Даррит привязал захваченную веревку к чугунной ограде, проверил качество узла и, перемахнув на другую сторону, стал спускаться. Оказавшись внизу, он осмотрелся и поманил Омарейл. Она надеялась, что им не придется быстро удирать с площади, потому что спуск вышел непростым. Подъем уж точно не мог оказаться легким.

На огромной площади было темно и пыльно. Тут и там лежали мешки с сухой строительной смесью, высились горы песка и башни из плит.

План был прост: найти место, на котором остановились строители, спрятать послание – оно лежало в бутылке, помещенной в железную коробку, – и уложить сверху плитку. В своем времени прилюдно разбить эту плиту или другим способом извлечь ее из земли и продемонстрировать народу Истинное Пророчество.

Сперва все шло гладко. Они нашли подходящее место для укладки новой плиты. При свете свечи, которую Даррит предусмотрительно взял с собой, изучили способ, которым пользовались строители. Оказалось, на подушку из камней и песка просто размещали аккуратно обточенный кусок мрамора и, судя по разбросанным вокруг инструментам, при помощи деревянных молотов подбивали его к другим.

Даррит нашел лопату, сделал небольшое углубление, и Омарейл чуть дрожащими руками опустила туда коробочку. Затем, когда первая порция песка уже покрыла крышку, воскликнула «подожди!», открыла шкатулку, убедилась, что бутылка с предсказанием внутри, закрыла. Норт хмыкнул, и они продолжили.

Коробочка оказалась прикрыта небольшим слоем земли, и Даррит подошел к груде мрамора. Омарейл впервые заметила, что плиты были довольно большими – может быть, даже около метра в длину и столько же в ширину. Даррит обошел их вокруг, будто надеясь, что с другой стороны они покажутся меньше. Видимо, этого не произошло, потому что он склонился, почти прикасаясь к мрамору носом.

– Довольно тонкие, – резюмировал он и, набрав воздуха в грудь, попытался поднять верхнюю плиту.

Та поддалась, но с большим трудом. Почти сразу Даррит, кряхтя, опустил ее и оценивающе взглянул на Омарейл.

– Надо было Лодью с собой брать, – пришел он к выводу.

Принцесса не обиделась, так как тоже сомневалась в собственных силах. Выбора у них, однако, не было, поэтому она подошла к плитам и, повторив ритуал Даррита по разглядыванию гладкого мраморного квадрата, взялась за края.

Вдвоем им удалось снять верхнюю со стопки и даже пронести пару метров, но затем плита выскользнула из вспотевших ладоней Омарейл, упала и треснула.

– Нет, я не осуждаю, – раздался голос Даррита, когда пыль немного осела, – но прошу максимальной сосредоточенности на задаче.

Пока они пытались приноровиться, чтобы покрепче ухватиться за мрамор, Омарейл проворчала:

– А потом папа удивляется, почему бюджет на мощение улицы превышен в полтора раза.

Они уже взяли плиту в руки, когда услышали шаги. Раздавались они далеко, но на пустой площади слышимость была отменная.

– Быстрее, быстрее, – зашептала Омарейл, и, суетясь, они с Дарритом потащили свою ношу к месту, где была закопана шкатулка.

Пот выступил на лбу принцессы. Она чувствовала, что и ладони снова стали влажными и скользкими, тяжелый камень она держала кончиками пальцев.

Звук шагов уверенно приближался. Наконец мрамор плюхнулся на песок, едва не отдавив принцессе ноги. Пока она пыталась прийти в себя после тяжелой работы, Даррит схватил ее за руку и потащил к веревке, которая была привязана к ограждению на террасе.

– Я не влезу, – выдыхала Омарейл, – я не влезу.

Это не было бессмысленной истерикой или нытьем: ее руки дрожали, и она чувствовала, что не сможет взобраться. Когда они оказались у стены, Даррит предложил ей лезть первой, но быстро и сам понял, что ничего не выйдет. Он смог подтолкнуть ее, чтобы она преодолела половину пути, но стена была слишком высокой, и принцесса просто повисла на веревке, упираясь ногами в стену. Она сползла вниз и с ужасом взглянула Дарриту в глаза. Шаги раздавались совсем близко, она уже могла видеть силуэт человека в темноте.