"Ладно, включи мозги. Это полный бред! С чего ты взяла, что милиция будет искать приезжих, поищут убийцу среди его окружения. Допросы таких же пьянчуг, как Павлик, очень скоро их утомят, и они закроют дело, списавшись на несчастный случай или что-то типа этого," – рассудив так, Кристина на всякий случай поглубже спряталась в капюшон, стараясь скрыть лицо, и неспешно прошла мимо старушек, которые сразу же притихли, и без стеснения стали в упор разглядывать Кристину, их пристальный взгляд она, казалось, чувствовала спиной. Через пять домов был поворот на другую улицу. Желание броситься бежать к повороту было почти непреодолимым. Ноги от волнения подкашивались, казалось, что со стороны видно, как трудно идти ровно. Только, когда она, наконец, свернула, ощущение, что ей прожигают взглядом спину, прошло. Идти по деревне оставалось не долго, домов десять не больше. На улице никого не было, кроме двух мальчишек, пинающий мяч. Когда Кристина поравнялась с ними, один из пацанят, белокурый с то ли загорелым, то ли с чумазым лицом, звонко крикнул:

– Здрасьте! – Кристина даже дернулась от неожиданности.

– Здравствуй, – Кристина постаралась ответить как можно более уверенно. В этот момент другой пацаненок, такой же белокурый, но немного пониже, видимо брат, пнул мяч и тот звонко врезался в зад его старшего брата. Тот подпрыгнул, повернулся и, издав воинственный вопль, рванул к обидчику, который уже мчался в сторону калитки.

Мальчишки напомнили одноклассников Димку и Сашку, Кристина улыбнулась. С ними и еще с парой ребят она подружилась еще до школы. Все они жили в одном доме и часто играли вместе во дворе. Благодаря одной из игр, придуманной Кристиной, она стала их лидером. Хотя игрой это можно было назвать только сейчас. Тогда это была вовсе не игра, все было всерьез. Кристина учила своих друзей летать. Она убедила их, что если бежать, расставив руки в стороны, и изо всех сил верить, что умеешь летать, то получится оторваться от земли. И она их не обманывала, потому что сама не сомневалась в этом. Но они повзрослели слишком быстро, до того, как смогли поверить, что умеют летать.

Больше никого не встретив, Кристина поравнялась с последним домом, сиротливо ютившимся среди высоких сорняков. Он жалобно смотрел пустыми, без стекол, окнами. Видимо, обитатели дома давно умерли, а он остался здесь пустой и никому не нужный. Для него с уходом хозяев время замерло, жизнь не продолжилась, а смерть не наступила. Он словно спрашивал у каждого прохожего: “Почему я все еще здесь?” Наверное, предать его огню было бы милосердием.

Было 19:10, когда Кристина вышла на полевую дорогу, освещенную косыми лучами солнца, спускающегося к горизонту. У нее оставалось два часа, до того, как стемнеет. Еще раз взглянув на карту, она определила, что прошла приблизительно половину пути, что означало, что к 20:00 она будет уже в Лядное и до наступления темноты останется целый час. Околачиваться в деревне целый час нельзя: ее могут заметить и тогда все пропало. Впереди виднелся лес, там можно сделать привал.

Этот лес совсем не был похож на тот, в котором недавно пришлось побывать. Он словно приветливо распахнул двери, приглашая в свой зеленый мир, наполненный густым ароматом трав, коры и цветов. Во всем слышалась радость гостье: и в шуме деревьев, и в пении птиц, и в жужжании пчел. Решив не заходить далеко, чтобы не заблудиться, Кристина устроилась на повалившемся дереве. Бутерброд казался особенно вкусным, даже комары не могли испортить впечатление от этого незапланированного пикника.

Узкая полоска солнца лежала на ноге Кристины теплой хваткой, словно лес хотел задержать ее у себя в гостях, придерживая невидимой рукой. Она смотрела на куст цветущей малины, раздумывая над тем, как попасть в дом Павлика. Логичнее всего было просто попроситься на ночлег, а в качестве благодарности предложить бутылку водки, а когда он будет спать пьяный совершить задуманное. Одна только деталь не давала покоя: как она объяснит, что оказалась в этой глуши? Ведь он точно спросит. Шла в соседнюю деревню и заблудилась? Может раньше, когда-то давно никто бы не счел странным то, что незнакомец просится на ночлег, но не сейчас. Поэтому требовалось правдоподобное объяснение, почему пришлось просится на ночлег в деревне в такой глуши и почему выбор пал именно дом Павлика. И вдруг ее осенило. Ведь это глушь. И это и есть причина. Что если она ехала на машине, и машина сломалась? Она шла несколько километров до деревни, стучала в разные дома и ей не открыли. И вот она постучалась к Павлику. И он откроет, ведь у нее есть то, что ему надо. Это могло сработать. Кристина улыбнулась и отхлебнула кофе из термоса. Она была очень довольна собой и своим простым и таким логичным решением. Мимо ноги ровным строем бежали муравьи. Их слаженное и целеустремленное движение умиротворяло. Сейчас все казалось правильным.

Безмятежность была разрушена в один миг неожиданной мыслью, которая словно громкий вопль разрезала тишину в голове. Мама. Кристина не знала, где сейчас ее мама. Она часто уезжала в санаторий по бесплатным путевкам, полагающимся инвалидам, с тех пор, как сильно разбила голову, поскользнувшись в ванной. Обычно они созванивались. Сейчас же Кристина не могла вспомнить, когда в последний раз с ней разговаривала. Она тут же попыталась позвонить маме, но сделать это не удалось: сеть не ловилась. Стало дурно. Кристина замерла и даже перестала дышать. Она не могла понять, как вообще могла такое забыть. Глубокий вдох, которым она попыталась наполнить сжавшиеся легкие, отдался в них болью. К горлу подкатила тошнота. Кристина заплакала.

– Я сошла сума… Что я вообще здесь делаю?! – пелена слез размывала и кривила деревья.

Кристина пришла в себя, когда поняла, что лес потемнел. Солнце начинало садиться. Что бы там ни было, нужно выйти из леса и идти либо в Лядное, либо обратно на железнодорожную станцию. Выйдя на дорогу, она остановилась, посмотрела на телефон – было 20.20, и пошла по дороге в сторону Лядного.

За пригорком показались деревянные дома, идти оставалось уже не долго. Где-то впереди соревновались в пении лягушки. Порыв прохладного ветра принес запах рыбы и гнили. Кристина ему совсем не удивилась, скорее всего, впереди была речка. Ее еще не было видно, судя по всему, речка была совсем мелкой, но она точно должна была быть, в этом не было сомнений. Было такое ощущение, что эта самая подходящая местность для речки, что, если бы Кристина выбирала, где добавить речку, то она выбрала бы что-то похожее на это. Скоро появившийся впереди мост подтвердил эту догадку.

Мост был короткий и невысокий. Кристина подошла к ржавым перилам и посмотрела на черную воду, затянутую тиной. Это была скорее не река, а оросительный канал. Вода под мостом тихонько журчала, словно чья-то незатейливая песня, в которой не было слов, но ясен был смысл. Кристина думала о том, что что бы ни случилось сегодня ночью, утро как всегда наступит, будет новый день, с ней или без нее вода будет так же журчать, а тина так же плавать. Иногда нужно оказаться среди огромного поля под бескрайним небом, чтобы ощутить физически, насколько огромен мир, чтобы почувствовать кожей, что он даже одним своим незначительным движением способен перевернуть жизнь человека с ног на голову, стереть в своих жерновах любого, и существовать дальше, поэтому бояться просто глупо, потому что все равно конец только один. Кристина глубоко вдохнула сырой воздух. Высокие заросли камыша у берега зашуршали, и что-то громко шлепнуло по воде. Кристина дернулась от испуга, но, поняв, что это всего лишь лягушка, когда та во все горло протяжно квакнула, пытаясь перекричать других певуний, улыбнулась. Нужно было идти.

Стало уже совсем темно. Вся деревня была наполнена запахом цветущих садов, словно ночью их аромат пришел на смену солнечному свету. Узкая улочка терялась в темноте, если бы не свет в одном из домов, то можно было бы подумать, что в деревне нет ни одного человека. Номер дома Павлика был не известен, но Кристина хорошо помнила, как он выглядит. Без сомнений удастся узнать дом по большим ивам и высокому забору. Было так тихо, что казалось, что даже слабый шорох выдаст ее, разбудит деревню и ее тут же обнаружат, схватят, как воришку, забравшегося ночью в чужой дом. Кристина почти крадучись пошла по улице мимо спящих домов. Внезапно раздался негромкий скрип. Кристина дернулась всем телом и остолбенела. Открылась калитка. Первая мысль была бежать без оглядки. Из открывшейся калитки навстречу выбежал пес и остановился, перегородив дорогу. Собаки – вот что она не учла, в деревне много собак и они обычно лают на чужаков, поэтому собственно их и держат. "Вот и все!", – мелькнуло в голове. Кристина вся напряглась и скривилась, ожидая, что пес сейчас залает. Но тот молча сел, не сводя с нее глаз.

– Привет, малыш… – тихо и не решительно проговорила Кристина, стараясь сделать голос максимально дружелюбным. Пес наклонил голову набок жестом "мадам, я вас слушаю внимательно", свесив вниз свое большое ухо. – Хочешь кушать?

Стараясь не делать резких движений, Кристина медленно сняла рюкзак и стала искать в нем пакет с оставшимся бутербродом. Пес отлично понял, что его приглашают к позднему ужину, и, не стесняясь, подбежал к незнакомке, виляя своим косматым хвостом. Он понюхал бутерброд, который положили перед ним, и стал вытаскивать из него колбасу, спрятанную между двумя ломтиками хлеба. Воспользовавшись моментом, пока пес был занят бутербродом, Кристина поспешила уйти. Она боялась, что пес пойдет за ней и наделает шума, но, к счастью, тот не очень хотел уходить далеко от своего двора, и, когда Кристина в очередной раз обернулась, то увидела, что пес трусцой бежит обратно к забору. Она облегченно выдохнула. Оставалось только надеться, что оставшуюся часть пути удастся преодолеть без подобных встреч.

Но все же одна встреча произошла. Возле одного из домов на земле у забора выделялось темное пятно. Кристина остановилась и стала вглядываться, пытаясь понять, что это. К счастью, клубок был слишком маленький и совсем не походил на собаку. Кристина подошла ближе. Это был ежик, рядом с ним стояла тарелочка с молоком. Он видимо пил молоко, которое ему оставили люди, и, испугавшись шагов, свернулся в клубок. Когда Кристина была ребенком, мимо дома ее бабушки примерно в одно и тоже время вечером пробегал ежик. Они с бабушкой специально сидели на лавочке до самой темноты и ждали, когда появится еж, чтобы дать ему молока. Только увидев ежика, Кристина сразу же бежала к нему, боясь, что он перебежит дорогу и скроется в траве. Очень хотелось увидеть его мордочку, но еще задолго до того, как она наклонялась к нему, ежик сворачивался в шарик. Она аккуратно клала колючий мячик в подол юбки. Ежик также же, как и этот, лежал клубком возле блюдца с молоком и не разворачивался. Мечта увидеть, как еж пьет молоко, так и не сбылась, все, что оставалось, это пустое блюдце утром. Вот и сейчас не удалось увидеть, как еж пьет молоко. Повзрослев, Кристина стала подозревать, что ежи возможно не пьют молоко, и тарелку опустошал их всегда наглый кот. Но тогда в детстве Кристина, видя по утрам пустую тарелку, была очень счастлива от мысли, что кормит ежа.

Почти в конце деревни, наконец-то, показались ивы, за которыми прятался нужный дом. В одном из окон горел свет. При виде горящего в темноте окна опасения, что Павлик может быть не один, возобновились с новой силой. Вместе с опасениями пришла злость. Кристина злилась на себя за то, что упустила такую важную деталь и не продумала запасной план на случай, если у Павлика будут гости, например, та мерзкая девка в трениках. Хотя продумывать было нечего, выход был один, и для него нужно было больше водки. Сейчас с этим ничего уже нельзя было поделать, и злиться было бесполезно. Нужно приступать к делу. Но прежде чем идти в гости, надо осмотреться.

На противоположной стороне от дома Павлика из темноты выглядывал сад. Это было очень хорошо. Надежду, что удастся воплотить план без свидетелей, давало и то, что его и соседний слева дом разделяла дорога. Дом этот стоял достаточно далеко и обзор из его окон перекрывал большой сарай. А вот дом, который располагался справа, был отделен от дома Павлика лишь невысоким забором. Но он, по крайней мере, был последним домом в деревне, за ним была только кромешная темнота. Кристина направилась к последнему дому, она шла медленно, не сводя глаз с окна Павлика, в котором горел свет. Было ощущение, что он непременно смотрит в окно на дорогу и увидит ее. Но в окне никого не было видно. Видимо, удача снова вернулась к Кристине, потому что окна последнего дома были выбиты, а забор повален. Он был явно нежилой.

Глядя на дом, в который предстояло постучаться, Кристина подбирала слова, чтобы получился правдоподобный рассказ, который услышит Павлик, когда откроет дверь. Но рассказ получался витиеватым и нескладным. С каждым повторением он звучал все более странно и искусственно. В итоге, она оставила идею отрепетировать "выступление" и, положившись на свой талант импровизации, решительной походкой, которой она пыталась придать себе уверенности, направилась к ивам.