— Извини, но… Стая ведь…

— Плевать. На них, — я сжимаю ее лицо в ладонях, глажу пальцами губы. — И, прости, но на твою волчицу мне тоже плевать. Не примет, значит, не примет. Не связаны, значит, не связаны. Мне все равно на все и всех, если ты будешь со мной, если ты хочешь быть со мной, если чувствуешь то же, что и я, — а следующая мысль заставляет нахмурится. — Тебе ведь не… — я не знаю, как сформулировать вопрос, слова снова куда-то деваются, это очень похоже на страх, но я все-таки договариваю, — тебе ведь не будет больно? Твоя волчица ведь не навредит тебе из-за того, что ты со мной? Из-за того, что Джереми мертв?

— Ты знаешь… — Эм коротко и быстро целует мой подбородок. — Это очень странно, но… ей как будто все равно. То есть она обижена и мало что понимает, но все это показательное. Она очень хотела… — заучка вдруг склоняет голову, прячется от меня… — хотела тебя укусить сейчас, — договаривает шепотом.

Я с шумом выдыхаю. Ну и отлично.

— Значит, все решено? Ты остаешься?

— Марк, — Эм снова шепчет неуверенно, — мне нужно закончить работу. Да и потом… Что если ты встретишь…

— Не говори глупостей, — хмурюсь, целуя Бартон. — Во-первых, мы пока не знаем наверняка, во-вторых, ни мне, ни моему волку никто, кроме тебя, не нужен, а в-третьих, люди же как-то справляются, Эм, значит, и мы справимся. Да и потом, — передразниваю я ее, — ты же собираешься закончить работу. Создать таблетку от всех волчьих пороков.

— Да? — смотрит она нерешительно.

— Да. Я люблю тебя, зануда. И мне чертовски жаль, что мы потеряли так много времени. Парни, кстати, считают, что территорию старой лесопилки расчистить получится примерно за неделю. Думаю, к концу осени мы закончим стройку.

— Эй, парень, — Эмили приподнимается, опираясь на мои плечи, — что за стройка, при чем здесь лесопилка?

— Ну… тебе же нужна будет лаборатория, — улыбаюсь я, — чтобы творить там все свои безумные эксперименты, пытать и мучить волков, а на время стройки поработаешь пока в больнице. Только составь список оборудования, которое тебе понадобится. Я ни черта в этом не понимаю.

— Безумные эксперименты, значит? — щурится Бартон.

Я киваю.

— Пытать волков, значит?

Я снова киваю.

— Мучить, значит?

— Ну…

И она шутливо рычит, погружает в который раз пальцы в мои волосы, натягивает, заставляя выгнуть шею, нависает надо мной, садясь, и целует. Целует жарко, дико, яростно, и желание снова проскальзывает мне в кровь, будто никуда и не уходило.

Надо бы отдать ей то комплект, который я купил, когда Эм только приехала… Когда смогу держать себя в руках достаточно, чтобы не набрасываться на Бартон от простого поцелуя.

— Я люблю тебя, Маркус Джефферсон. Люблю за то, что ты делаешь, за то, что сделал, за то, что отпустил тогда и не отпускаешь сейчас, за то, что ты просто случился в моей жизни, а вопрос с волками я решу, — шепчет она, потираясь своими губами о мои, и снова целует.