Глава 18

В начале 1972 года меня познакомили с Борей Ермаком. Он работал на Комбинате торгового оборудования Министерства торговли УССР в должности начальника производственного отдела. Это произошло в кафе универмага «Украина». Прилично выпивший, услышав, что я собираюсь в Израиль, он хриплым пьяным голосом завопил:

– Правильно делаешь! Придёт время, и я сорвусь туда!

Я пришёл к нему в кабинет и был очень хорошо принят. Более того, он вышел и вернулся с симпатичным парнем, который был выше меня ростом, очень аккуратно одетым. Я познакомился с главным инженером управления. Мы долго говорили об Израиле. О тех, кто ухал, и о тех, кто уедет. Разные слухи и статьи в газетах пугали людей. Они искали правдивой информации, но я мог им сказать только то, что у меня на уме.

– Я никому не верю, и всё, что пишут, – это советская пропаганда. Придёт время, и все узнают истинную правду. Я не боюсь, и хуже мне не будет.

Меня приняли на работу холодильщиком. Начальником участка был Феликс. Прикрепили меня к Иосифу, брату Ермака. Он был хорошим специалистом по холодильникам и работал в паре с Асиком. Мне пришлось работать с двумя. Отличные ребята. Они мне очень много помогли, и я довольно быстро смог всё схватить и работать самостоятельно. Во многом мне помогло и знание автомобилей. За мной закрепили несколько продуктовых и овощных магазинов, а также детсад и столовую завода полупроводников на четыре тысячи человек. Везде я был оформлен на работу по неписаным законам и получал по тридцать-сорок рублей в месяц. На заводе полупроводников я получал шестьдесят рублей. В детском саду платили продуктами в конце каждого месяца. Вот так, работая холодильщиком со ставкой сто двадцать рублей, я получал на стороне ещё сто пятьдесят, но и это не всё, ибо дефицит принуждал мясников или мороженщиц понижать температуру в прилавках и камерах, и каждый такой градус стоил пять рублей. Но и это ещё не всё, так как, имея доступ в холодильные камеры, я видел дефициты, и попробуй только директор не дай мне попользоваться ими! На этом прибыли не кончаются. Имея контакты с продавщицами, мне часто представлялась возможность подхалтурить, отремонтировав холодильник у кого-нибудь на дому.

Меня направили на курсы холодильщиков при пищевом техникуме, который я окончил с отличием, получив удостоверение.

Спаянный коллектив из трёх человек процветал. На нас никогда не было жалоб. Мы разъезжали втроём на моей машине и успевали делать всё и вовремя. В нашей тройке я овладел мастерством пайки припоями с содержанием серебра, и мы частенько делали капитальные ремонты домашних холодильников на дому.

Бывали случаи, когда мясники увиливали от оплаты, и им это стоило дорого. Так, мне запомнилось, как в магазине № 314 мясник получил уток. Он забил камеру до предела, что категорически запрещено, и тем самым заставил работать агрегат без перерывов. Перегретый двигатель отключился благодаря защите, и мясник искал механика в любое время суток. Случилось такое со мной. Я отказался от футбола и приехал в магазин. Открыв камеру, я удивился: не было места, куда воткнуть палец. Мясник стал умолять меня, объяснять, что пропадут утки. И я помог ему, понизив температуру в прилавке и заполнив его утками, тем самым немного освободив камеру. Всё уладил и ждал, пока он отблагодарит меня, но – увы! – он даже не собирался платить. Я уехал на футбол, рассказал всё ребятам, и мы договорились, что если завтра утром мясник не заплатит тридцать рублей, то я выключу агрегат камеры и напишу докладную о перегрузке камеры на имя начальника участка. Мясника необходимо было проучить.

Утром следующего дня я зашёл в магазин и спросил, как дела. Продавец ни словом не обмолвился об уплате. Я спустился в подвал и вернул оборудование в прежний режим работы. Как раз стояла очередь за утками. Я опять подошёл к мяснику и спросил, что с уплатой, но на сей раз он мне заявил, что я, мол, обязан делать свою работу. Ушёл я, и мы направились на осмотр оборудования в столовой завода полупроводников. Закончив осмотр, мы зашли к шефу, и в это время раздался звонок. Шеф сообщил мне, что меня разыскивают люди из магазина № 314. На вызов я не поехал. Оставив ребят, я отправился за начальником участка, и мы с ним осмотрели камеру, загруженную утками. Он мог лично убедиться в её предельной загрузке. Разговор был очень коротким. Начальник заявил продавцу, что за ремонт сгоревшего мотора тому придётся платить из своего кармана.

На следующий день мы, как обычно, сделали обход и, убедившись в том, что всё в прядке, зашли к шефу поздороваться. Мне бросилась в глаза ванна, полная уток и залитая раствором марганцовки. Я спросил у шефа, не утки ли это из магазина № 314, и получил положительный ответ. Я рассказал шефу всю правду, и он, возмутившись жадностью мясника, позвонил и попросил его зайти к нему, а когда тот пришёл, шеф постыдил его. Мясник вынул из кармана тридцать рублей, заплатил мне, извинился и в присутствии всех пообещал платить пятьдесят рублей в месяц за то, чтобы всё было в порядке.

В столовой уток перемыли в растворе марганцовки и приготовили из них еду для рабочих. Врач снял пробу и разрешил пищу к употреблению. А то, что утки были уже с запахом, никто не знал, кроме нас, шефа и мясника.

К концу года я стал собираться в путь. Машину вместе с запчастями я продал, но ещё продолжал работать, собирая документы. Эта процедура забирала очень много времени. Полученный мной вызов из Израиля был опубликован на участке. Меня стали меньше загружать работой, создавая условия для беготни при оформлении документов. Многие ребята делали работу за меня.

Однажды Феликс, начальник участка, пригласил меня к себе в комнату и попросил сделать одолжение, заключающееся в том, чтобы я поехал с замминистра в Горький за новой чёрной «Волгой». Туда предстояло ехать на ГАЗ-21, а вернуться уже с двумя. Эта просьба была лично от Иосифа, главного инженера комбината, и ему это было очень важно. Я согласился, и мы вдвоём уехали.

Я и замминистра были опытными водителями, и тяжести зимних дорог не представляли для нас особых препятствий. Высокий, симпатичный, он не переставал спрашивать меня о разных вещах. Немного узнал я и о нём. На обратном пути он планировал заехать к своим родителям в город Ржищев.

Деньги делают всё, и три дня в гостинице значились получением чёрной «Волги» (ГАЗ-24) вместо белой. Сколько он уплатил, не знаю, но знаю, что уплатил.

Обратный путь был скучнее, ибо ехали в одиночку и не с кем было поговорить. Но, как бы то ни было, до Киева мы добрались. ГАЗ-21 передали моему главному инженеру Иосифу (поэтому он так старался), а на ГАЗ-24 замминистра пригласил меня поехать с ним в Ржищев и побывать на охоте.