— Ты постой, еще тут побудь у меня, они там сами по-мужски. А мы по хозяйству с соседками, уже почти все сладили, с божьей помощью, — женщина поправила на плечах темный платок и перекрестилась на иконы. — Батюшку дожидаем, после похорон обещал сразу быть, тогда и начнем.

Только тут Нина обратила внимание, что Клавдия переоделась, и платье на ней было синее, почти черное.

— Это все сегодня? Сережа мне ничего не сказал…

— Они и сами не знали, наверное, получится ли, в Приморский поехали, оттуда мне Степан позвонил. Потом Сергей Рому привез, а Степа с… — она запнулась, посмотрела на Нину виновато, — ни к чему тебе сейчас все это, а что поделать, жизнь. Бог дал, бог взял. Степан с Раисой на наше кладбище поехал, туда же и батюшка, святой человек! Отпоет, потом мы посидим, помянем, вот и будет ей облегчение.

— Как же я, мне не в чем за стол сесть, яркое все, цветастое.

Нина отчего-то смутилась проявившейся набожности Клавдии, строгого платья.

— Я тебе плат дам большой, накинешь, он черный, сейчас найду, — женщина отошла к комоду, выдвинула ящик и продолжала рассказывать, перебирая вещи, — отец Федор к Дмитрию в дом сначала и идти не хотел, но Степан упросил, он же староста церковный батюшку хорошо знает.

— Почему не хотел, с Раисой ссорился? — Нина все пыталась собрать в узел перепутанные волосы.

— Нет, из-за Дмитрия все, тот в мармонство ударился, к секте примкнул, есть тут у нас, приехали, дом купили, детишек собрали сирот беспризорных, мы сначала и не поняли, председатель им все разрешил и дом оформил, с документами помог, а они как начали проповедовать. Вот и Дмитрий попался на их удочку, долго ли пьянчужку сговорить? На вот гребень, расчешись, шпильки дать?

— Если можно…

— Отчего же нельзя. Вот и плат, смотри, он шелковый, это я для паломничества берегу, собираюсь, собираюсь… а земное не отпускает. Осенью, как с садом управимся — пойду! А то, как Раиса…

— Ну что вы говорите такое?

— Да что же, никто своего часа не знает, в любой надо готовым быть, перед собой, людьми чистым.

— А перед богом? — Нина спросила и сникла, волосы снова упали на лицо и плечи.

— Перед богом то, что мы о себе знать можем? Он уж сам разберет, наше дело жить правильно. Вот, например, как Сергей твой. И где ты нашла его? Сейчас таких и нет, правильный он… А ты что это, опять не хорошо? Побледнела.

— Нет, нормально все. Вы не отвлекайтесь на меня, скажите, что помочь?

— Уже ничего не надо, мы всей улицей враз уладили. И стулья притащили к Дмитрию, и посуду, наготовили всего. Димка бы только не испортил, он как выпьет дурной становится, да с Раисой как не спиться было? Прости господи, о мертвых дурно говорить нельзя. Но ведь заела мужика. И Ромочке досталось, а какой мальчик славный. Жалко его! Дай я тебе заколю волосы, сначала заплетем, — Клавдия встала сзади, начала плести косу, — Красивые они у тебя, никогда не стригла?

— В школе с короткими ходила, до пятого класса, а потом отросли.

Руки у Клавдии были добрые, быстрые, ни разу не дернула, не сделала больно.

— Ну вот, — удовлетворенно взглянула, улыбнулась, — а ты и так красавица, как с картинки! — набросила на плечи Нины шелковую шаль, — так хорошо будет. Идем, я тебя с соседками познакомлю. Может, вы бы с Сергеем к нам перешли, пожили еще? Они с Ромкой вон как сдружились, а тому сейчас одному тяжко будет…