— Нет, ничего такого… Плавала, на экскурсию ходила на Карадаг.

— В горы! По такой жаре.

— Я тогда еще не знала, — виновато прошептала Нина, соленые струйки снова потекли по щекам.

— Что же делать с вами? Успокоительное назначу, будете спать все время.

— Не надо, я сейчас… Я не буду…

— Муж ваш тоже беспокойный такой, сестер звонками замучил.

— Это жених, у нас… свадьба должна быть через месяц, даже меньше уже.

— А вот с этим не получится, вы ведь из Петербурга приехали? Обратный переезд в ближайший месяц противопоказан, ни поезд, ни машина, ни, тем более самолет. Если хотите сохранить ребенка.

Доктор взглянул с сочувствием, Нине стало стыдно, что о таком думает, сожалеет. Сейчас нет ничего важнее малыша.

— Расписаться наверное сможете и здесь, в посольстве, пусть жених справки наведет, пока мы вас сохраняем. — утешил он и поднялся, — ну, отдыхайте, главное не вставать и все будет хорошо.

Стоило доктору выйти из палаты, как началось оживленное обсуждение.

— Ты смотри, сколько времени беседовал, — удивилась очкастая блондинка, — а на нас и не глянул. Он всегда так, на обходе пролетом. Заведующий отделением! А с тобой вон как долго. Что значит из Петербурга! А ты правда оттуда?

— Правда.

— Хоть бы раз съездить, да куда теперь, — женщина погладила себя по животу, — третьего жду. А Михалыч строгий у нас. Уж как просят-молят пустить на отделение, хоть на лестницу, а он ни за что. Мужики под окнами и слоняются, твой, наверно тоже.

— Я зараз подывлюся, — наконец Нина увидела обладательницу зычного голоса, дородная молодая женщина в косынке и цветастой ночнушке прошлепала к окну. — Стоят.

— А может там мой? — кудрявая Зина тоже не утерпела, полезла с кровати, облокотилась о подоконник, потянулась открыть створку.

— Вот куда тебя несет! — очкастая последней подошла к окну, отодвинула Зину, высунулась, крикнула наружу. — В девятую палату кто?

— Мы в девятую!

Голос Сергея! А встать нельзя…Нина приподнялась:

— Это ко мне.