— Вот дойдем до улицы и повернем направо, а там сховаемся в каком-нибудь дворе, — предложила Ксения.

Они дошли до угла и, повернув направо, быстро прошли шагов двести.

— Побежим, побежим, диду, вон сад виднеется. — Они побежали с такой осторожностью, что стука их ног не было слышно. Но сзади послышался гул мотора, и машина повернула на ту же улицу.

— Щоб им на тому свити смолой икалось! Що робити?

— Бежим быстрее. Теперь уже ничего другого не сделаешь. У них подозрение.

Они побежали быстрее, но были настигнуты. Машина остановилась. С нее соскочили три немца.

— Хальт!

Ксения и дед продолжали бежать.

— Не стрелять. Забрать живыми, — кричал из машины офицер. Немцы побежали, держа автоматы наготове.

— Не утечем, дивчино, — дед еле переводил дыхание. — От калитка, тикай, мое серденько, тикай, моя ясынька, а я нимцев попридержу.

Немцы уже близко. Ксения юркнула в калитку. На деда сзади набросился немец. Дед стряхнул его с себя и в упор выстрелил из пистолета, немец свалился замертво. Но за ним были еще двое. Вторым выстрелом дед свалил еще одного. Третий метнулся за угол. К нему подбежали остальные. Их было человек двадцать. Все они ринулись к деду. Дед бросил в них одну за другой две гранаты. Раздалось два сильных взрыва. Дед завернул во двор. Там его подхватила Ксения, и они побежали. 

— Тикай, мое серденько, я их попридержу, бо двум же не втикты, — сказал дед и упал в тени. Ксения побежала. 

Солдаты ползком подались во двор. Но дед лежал в тени и хорошо видел немцев, как они, освещенные тусклой луной, ползли к нему. Он прицелился и выстрелил, а вслед прогремели два выстрела сзади него. Два немца уткнулись головами в мостовую. Это стреляла Ксения. Она не могла оставить деда.

— Та тикай же, доченька, швыдче! — крикнул дед.

Оставшиеся в живых немцы начали стрелять короткими очередями из автоматов. Дед прижался к земле. Выпустив по нескольку очередей, они подождали. Было тихо. Немцы встали и побежали в сторону деда. Дед этого только и ждал — выстрелил, еще один споткнулся Немцы снова залегли и открыли беспорядочную стрельбу по всему двору. Дед молчал. Он сунул пистолет за пазуху, вынул из кармана гранату. Немцы, их осталось человек десять, не поднимаясь, стреляли. Дед лежал, соображая, что же делать ему дальше. Вдруг с другой стороны ударили по немцам из автоматов. Это подоспела группа Козловцева. Немцы вскакивали, бежали на улицу, но пули партизан настигали их.

Ксения подбежала к деду и схватила его за руку, помогла встать на ноги.

— От и повоювалы. Щоб им на тому свити смолой икалось, — говорил дед, тяжело дыша. Ксения изо всех сил тащила его.

— От бида, що нога у мене отнялась. Як же буде с пасекою?

Ксения поняла, что дед ранен в ногу. Подбежали остальные партизаны. Подхватили деда. На улице заревел мотор.

— Вот черт, про машину-то мы забыли. Бегом на улицу, — крикнул Козловцев.