– Что это значит? – спросил он.
– Это значит, – звенящим голосом произнесла Собеская, – что я обрекаю тебя, враг Польши, на смерть от голода. Больше ты не убьешь ни одного поляка, Ржевский!
После чего повернулась и выбежала из комнаты, не забыв запереть дверь.
После ее ретирады Дмитрий подошел к решетке и попробовал ее приподнять. Решетка пошевелилась и медленно, на большом усилии поползла вверх. "Ладно, – сказал сам себе Митя. – Задача решаема". Он не спеша оделся и оборотился к деревянной кровати с целью ее разборки на элементы конструкции… Вскоре у него в руках оказалось несколько досок, брусков и чурбачков – то, что ему и требовалось. Он сложил их рядом с решеткой и стал вновь ее поднимать – одновременно подсовывая ногой доску. Затея удалась, отпущенная решетка стала опираться на нее. Поручик повторил усилие и подсунул на первую доску вторую. В третий раз был задействован толстый брусок. Наконец удалось подсунуть чурбак – и выползти под решеткой наружу!
В основной комнате поручик посмотрел на часы и осознал, что через полчаса горнисты сыграют "подъем". А ему еще с дверным замком потребуется бороться… Он подошел к двери, осмотрел замок и улыбнулся: был он новомодной английской системы и вставлялся в по-лотно двери. Достаточно было разрушить чем-то место крепления и замок можно было выбить тем же бруском. "Ну, а разрушитель у нас, слава богу, под рукой и пуль с порохом в пороховнице достаточно" – мысленно порадовался Дмитрий. После чего вынул из-под ментика пистолет и выстрелил сбоку от замка.
– Сейчас! – послышался женский вскрик. – Я уже иду!
Почти сразу раздался характерный звук вставления в замок ключа, дверь открылась и в комнату влетела Бася.
– Я шла тебя освободить! – воскликнула она, кинулась на грудь Ржевского и заплакала.
Глава пятидесятая. Недолгая служба под командой Давыдова
3 февраля главная армия двинулась из Плоцка на запад, но добралась всего лишь до Калиша – центра Великой Польши: Кутузов осознал, что ее солдаты и офицеры нуждаются в переобмундировании и доукомплектации. К тому же надо было прояснить вопрос с союзниками: Пруссией, Англией, Швецией и, возможно, Австрией. Этим занялся император Александр, который проследовал дальше, в Бреслау, где 14 февраля встретился с королем Пруссии и заключил с ним долгожданный союз. Охрану императора обеспечивал авангард Милорадовича, в который продолжил входить О…ский гусарский полк.
Далее Бреслау авангард не пошел, активничать же против французов было поручено армии Витгенштейна на севере. В это же время Кутузов, пользуясь отсутствием кавалерии у противника (все кони пали или были съедены в России), санкционировал создание "летучих" отрядов, которые были призваны действовать впереди авангардов, глубоко проникая на территорию подконтрольных Наполеону германских государств: Саксонии, Силезии, Брауншвейга, Ганновера и прочих. У Витгенштейна образовалось три таких отряда, переправившихся через Одер и активно действовавших на территории Северной Германии. В частности, 20 февраля летучий отряд Чернышева вынудил Ожеро покинуть Берлин и сам в него вошел. А 6 марта в Гамбург вошел такой же отряд Тетенборна.
В полосе главной армии летучие отряды действовали в составе корпуса Винценгероде, который был придан для усиления прусской армии генерала Блюхера. Один из таких отрядов, состоявший из нескольких эскадронов О…ского полка и двух казачьих полков (около 1500 чел.) возглавил известный гусар подполковник Давыдов. Надо ли говорить, что эскадрон Ржевского вошел в этот летучий отряд?
К этому времени Дмитрий носил уже гордое звание ротмистра. Как это получилось? В результате все той же канцелярской неразберихи: к рапорту Новосельцева о присвоении поручику Ржевскому очередного звания добавился аналогичный рапорт Милорадовича – и вот народился новый ротмистр, встречайте! Были на нем и все 4 ордена – согласно приказу главнокомандующего, желавшего показать европейцам своих офицеров во всей красе. Давыдов исповедовал индивидуальный подход в работе с личным составом и потому говорил первый раз с Ржевским тет-а-тет в расположении его эскадрона.
– О вас, ротмистр, в армии ходят слухи как о лучшем рукопашном бойце. А как вы себя оцениваете?
– Я не поклонник сабельного боя, господин подполковник и, наверно, вообще не гусар, – огорошил его Ржевский. – Меня и мой эскадрон лучше считать конными егерями, так как наше излюбленное оружие – штуцера, мушкетоны и пистолеты. Машем и саблями, конечно, так как заряды в ружьях быстро кончаются. Эх, были бы в них каморы по пять-десять патронов, как было б замечательно!
– Такое оружие скорее у противника появится, – едко заметил Давыдов. – То-то всем нам замечательно станет!
Потом снова пристал:
– Так как же вы машете саблей, ротмистр? Может, проведем учебный бой?
– Вам не понравится, Денис Васильевич. Я предпочитаю фехтовать сразу двумя саблями, но при этом левой владею не совсем ловко, могу задеть руку или шею – а вам это надо?
– О как! Все же я хочу посмотреть!