– Хм, пожалуй, проще станцию перенести. Вот как здраво рассудили, спасибо вам, Максим Федорович!

Куй железо, пока горячо – этот принцип Городецкий усвоил с юности. Поэтому он рез-во взял купца под руку, повлек его вдоль пути и, доверительно к нему склонившись, стал уговаривать сейчас же подписать договор о крупном займе компании "Электрические лам-пы" из 10 % годовых.

– Сколько? – взвился Куманин. – Где вы видали такие проценты?

– Я и 5 % видывал, – твердо сказал Городецкий. – Правда, в Германии.

– Московские купцы меньше чем на 20 % не соглашаются никогда! – отчеканил Александр Алексеевич.

– А по дружбе? – ласково спросил Макс. – Нам ведь с вами еще дружить и дружить!

– Дружба дружбой, а табачок врозь, – возразил Куманин.

– Один толковый экономист сказал, – стал припоминать Городецкий. – Обеспечьте капитали-сту 10 % прибыли и он согласится на сотрудничество, при 20 % оживится, при 50 % будет го-тов сломать себе шею, при 100 % начнет попирать человеческие законы, а при 300 % нет та-кого преступления, на которое он не пойдет. Давайте остановимся на пристойных 10 процен-тах…

– Ну хотя бы 15 % дайте, – взмолился Куманин.

– Только из дружеского расположения к вам, – согласился попаданец.

– И еще, – добавил купец. – Давайте поставим в документе 20 %, а разницу я вам сегодня же отдам акциями своего общества. Иначе если кто из московских купцов узнает, я сраму не оберусь…

Вернувшись домой часам к пяти, Макс сыто и чуть пьяненько потянулся (договор от-метили, как водится меж купцами, обедом в ресторане) и прилег подремать часок, перед ве-черним сочинительством. Однако часа еще не прошло, как в дверь позвонили. Маланья от-крыла и сказала:

– Барин-то? Дома, где яму быть. Спит, поди, умаялса. Сичас передам…

Вошла в комнату (иногда она себе это позволяла, ибо знала когда), удивилась только что умытому лику жильца и передала визитку со словами:

– Барышня молода с барином. Твоя штоль?

Макс бросил взгляд на визитку, увидел фамилию "Мещерский" и сказал:

– Проси. Вряд ли они уйдут несолоно…

Мещерский, войдя в скромную комнату Городецкого, и ухом не повел, а Лиза посмот-рела в глаза милдружка, покраснела и сказала:

– У вас тут уютно. Диван удобный… Можно на него сесть?

– Елизавета Петровна… – укоризненно покачал головой Макс. – Милости прошу, садитесь хоть на кровать. Александр Павлович, прошу в кресло.