К вечеру гусары Ржевского возвратились в расположение полка, а через полчаса весть об их победе пошла гулять по улицам Гродно. И когда Дмитрий явился под окно своей воз-любленной, Каролина была взвинчена до предела.
– Проклятый москаль! – возопила она. – Убийца, лайдак, вор! Ненавижу тебя!
– Что случилось, моя ласточка? – спросил ошарашенный Митя.
– Ты напал на польских воинов подло, из засады! Они шли сюда освободить нас, а ты их пе-ребил!
– Они шли в авангарде огромной французской армии, решившей разгромить Российскую им-перию. А я – русский солдат, обязанный ее защищать. Это был мой долг!
– Если бы ты поступил честно, помчался на улан с развернутым прапором и бился с ними грудь в грудь, я бы тебе рукоплескала! Но вы ударили им в спину и тем запятнали свою честь! Поляк никогда бы так не поступил. Поди прочь от меня, жалкий человек!
Ржевский вскинул голову, хотел что-то сказать, но увидел, что его дева уподобилась кобыле, закусившей удила, и к любым доводам кроме кнута будет невосприимчива, покрутил сокру-шенно головой, сказал "Эх, Каролина" и пошел действительно прочь".
Глава двадцать вторая. Московские страсти
Следующим днем Городецкий явился к Куманину (предварительно заглянув к Крау-зе) и пригласил его на демонстрацию электрической лампы. Александр Алексеевич как раз куда-то собирался ехать, но живо переменил свое намерение, послал к прежнему адресату своего человека и направил коляску в университет. Когда лампа вспыхнула белым светом и озарила специально зашторенную комнату, купец не удержался, захлопал от удовольствия в ладоши и радостно засмеялся.
– Погодите, – сказал, улыбаясь, Максим. – Вы должны сделать выбор, какого цвета должен быть свет в ващем доме.
И Краузе стал подключать к батарее другие лампы: желтого, зеленого. голубоватого и розо-ватого цветов. Куманин заулыбался вновь и сказал:
– Пожалуй, остановлюсь на желтом: он приятен глазу и не такой ослепительный. Но у себя в кабинете хотел бы иметь зеленую лампу, а в гостиной – розовую. Сколько же эта лампа бу-дет гореть?
– Она рассчитана на вечер, 6 часов, – сказал Отто. – На следующий придется вставлять но-вую.
– Это чудо! – истово сказал Куманин. – Я готов вложить пятьсот тыщ в производство таких ламп под вашим руководством. И это для начала. Через год сей капитал к нам вернется, а дальше будет чистая прибыль!
– Не спешите, Александр Алексеевич, – осадил его Городецкий. – Нам еще предстоит создать надежный провод, к которому будут подключаться эти лампы и дело это будет непростым. Даже в вашем доме электрическое освещение вряд ли появится раньше, чем через месяц.
– Месяц? Это не так много. Денег я вам дам на материалы сколько понадобится и по первому требованию. Деньги – это навоз: сегодня нет, а завтра воз.
– Тогда мы уже сегодня начнем регистрацию своей компании по производству электрических ламп, а когда получим права юридического лица, то заключим с вами договор на получение первого займа – со всеми соответствующими обязательствами и гарантиями, – сказал Горо-децкий.
– Ого! – усмехнулся Куманин. – А ты, оказывается, не такой профан в финансовых делах, Максим Федорович. Но я хочу не займ вам дать, а получить долю в уставном капитале ком-пании.
– И какую же?
– Думаю, баш на баш будет справедливо. Без денег ведь ничего вы сделать не сумеете.